Ключ - [5]

Он должен добраться до Лунной Станции, но вряд ли ему это удастся. Его перехватят раньше. Он умрет, разобьется. Ему не добраться. Надо спрятать Аппарат, спрятать безопасно, а потом уже попытаться дойти до Лунной Станции.

Аппарат…

Правильно ли он поступает? Аппарат может уничтожить человечество, но он же может оказаться огромной ценностью. Уничтожить его? Ведь это единственное наследие внеземной цивилизации. В нем тайны далеко ушедшей вперед технологии; это инструмент науки, постигнувшей все тайны мозга. Какой бы ни была опасность, но если подумать о его ценности, его потенциальной ценности…

Нет, он должен так спрятать его, чтобы можно было найти. Но найти должны умеренные в правительстве, а не ультра.

Лодка огибала внутреннюю стену кратера. Дженнингс знает, какой это кратер. Аппарат можно спрятать здесь. И если не удастся добраться до Лунной Станции, по крайней мере нужно будет уйти подальше от этого места, далеко уйти, чтобы не выдать это место. И оставить какой-то ключ к его находке.

Ему казалось, что он мыслит с неземной ясностью. Может, это воздействие Аппарата? Неужели Аппарат стимулирует его мышление и дает возможность найти решение? Или это просто галлюцинации умирающего? И поймет ли кто-нибудь смысл его ключа? Он не знал, но выбора у него не было. Придется попытаться.

Потому что Карл Дженнингс знал, что умирает. У него осталось несколько часов и очень много дел.

* * *

Сетон Дейвенпорт из американского отделения Земного Бюро Расследований с отсутствующим видом потер звездообразный шрам на левой щеке.

– Я понимаю, сэр, что ультра опасны.

Начальник отделения М.Т.Эшли пристально взглянул на Дейвенпорта. На его худом лице появилось неодобрительное выражение. Он отказался от курения, и его пальцы постоянно теребили пакетик жевательной резинки. Эшли развернул резинку и сунул ее в рот. Он стареет, становится раздражителен. Короткие седые усы заскрипели, когда он потер их костяшками пальцев.

Он сказал:

– Вы себе не представляете, насколько опасны. Не думаю, чтобы кто-нибудь представлял. В целом их немного, но много среди влиятельных людей, которые склонны считать именно себя элитой. И никто точно не знает, кто они и сколько их.

– Даже Бюро не знает?

– Бюро сдерживают. Мы сами не свободны от заразы. А вы?

Дейвенпорт нахмурился.

– Я не ультра.

– Я не говорю, что вы ультра, – сказал Эшли. – Я спрашиваю, свободны ли вы от заразы. Думали ли вы над тем, что происходит на Земле в последние два столетия? Никогда не приходило вам в голову, что сокращение населения не так уж и плохо? Не думали, что хорошо бы избавиться от недостаточно умных, неспособных, нечувствительных и оставить только лучших? Я иногда думаю.

– Я тоже виновен в подобных мыслях – иногда. Но просто думать о чем-нибудь – одно дело, а действовать наподобие Гитлера – совсем другое.

– Расстояние от желания до действия не так уж велико, как вы думаете. Достаточно убедить себя, что результат все оправдывает, что опасность слишком велика, и средства станут казаться все менее нежелательными. Ну, поскольку Стамбульский кризис разрешен, я хочу вас ввести в курс этого нового дела. И Стамбул по сравнению с ним неважен. Вы знали агента Ферро?

– Того, что исчез? Не лично.

– Ну, так вот, два месяца назад на Луне отыскали переставший откликаться на вызовы корабль. Он производил селенографические исследования, финансировалась экспедиция неправительственными источниками. Русско-Американское геологическое общество заявило об утрате связи, и корабль без труда был найден недалеко от того места, откуда посылал последний отчет.

– Корабль не поврежден, отсутствовала скользящая лодка с одним членом экипажа. По имени Карл Дженнингс. Второй член экипажа, Джеймс Штраус, оказался жив, но бредил. Никаких следов физических повреждений у Штрауса не было, он просто спятил. И до сих пор в таком состоянии, что весьма важно.

– Почему? – спросил Дейвенпорт.

– Потому что исследовавшие его медики сообщили о беспрецедентных нейрохимических и нейроэлектрических аномалиях. Ничего подобного они никогда не видели. Ни один человек не мог сделать этого.

Тень улыбки появилась на серьезном лице Дейвенпорта.

– Вы подозреваете вторжение инопланетян?

– Может быть, – ответил собеседник, не улыбаясь. – Позвольте мне продолжить. Поиски в окрестностях корабля не обнаружили ни следа лодки. Тут Лунная станция сообщила о слабых сигналах неизвестного происхождения. Они приходили с западного края моря Имбриум, но не было установлено их искусственное происхождение; к тому же в том направлении не было никаких кораблей. Поэтому на сигналы не обратили внимания. Но когда стало известно о лодке, поисковый отряд направился в море Имбриум и обнаружил ее там. На борту находился Дженнингс, мертвый. Ножевая рана в боку. Поразительно, что он прожил так долго.

– Тем временем медики приходили во все большее возбуждение из-за болтовни Штрауса. Они поставили в известность Бюро, и два наших человека на Луне – одним из них оказался Ферро – прибыли на корабль.

– Ферро изучил записи бреда. Задавать вопросы было бессмысленно, потому что невозможно установить контакт со Штраусом. Между ним и вселенной непроходимая стена – возможно, навсегда. Но его бред, хоть и повторяющийся и искаженный, имел определенный смысл. Ферро составил из него связный рассказ, как собирают из деталей головоломку.