Клятвопреступник - [27]

— Хватит мечтать, — проворчал Северус. — Как только закончишь с зельем, ступай на занятия, — выудив пергамент с расписанием из лежащей перед ним стопки бумаг, он подтолкнул его к Драко. — Просто сядь в уголке, веди себя тихо, и все оставят тебя в покое.

— А если не оставят? — не удержался юноша, прекрасно представляя, что может случиться с одиноким слизеринцем в полной недоброжелателей школе.

— Выпутывайся сам, — отозвался крестный. — Ты уже не маленький, а у меня есть дела поважнее, чем водить тебя за ручку, особенно учитывая, что тебе это и не требуется.

Они не стали покупать учебники, зная, что Драко будет просто присутствовать на занятиях и ему не придется выполнять задания, но юноша понадеялся, что крестный не записал его на что‑нибудь ужасное, вроде Прорицания. Быстро проглядев расписание, он вздохнул. Усложненные Руны — легко, Уход за магическими животными — бессмысленно, потом перерыв на обед или библиотеку, Чары — хорошо, что не придется делать домашнюю работу, Зелья?..

— Кто такой этот Слагхорн?

— Новый профессор с сомнительными представлениями о морали, — мрачно хмыкнул Северус. — Учился в Слизерине. Но из соображений выгоды он быстро отгородился от своего бывшего факультета. Не доверяй ему. Он старается собрать возле себя самых лучших и многообещающих студентов, чтобы потом иметь возможность существовать за их счет, — и добавил, искоса взглянув на крестника. — Хотя, тебе, наверное, не о чем волноваться.

— А может, мне придется его палкой отгонять, — упрямо возразил Драко, очень сомневаясь в реальности подобной перспективы. — Странно, что ты не записал меня на Защиту, — он попытался сменить тему.

— Ты и так уже знаешь большинство заклятий, — ответил Снейп. — Тебе просто нужна практика, а ее я обеспечу.

Драко терпеть не мог практиковать контрзаклятья. Это неблагодарное занятие требовало умения мгновенно принимать решения, и чем сложнее было проклятье, тем труднее было его отразить. Драко же предпочитал нападать из засады и провоцировать противников, чтобы те разозлились и наделали ошибок. И хотя его умения росли, идея о дуэли со взрослым, могущественным и искушенным колдуном его вовсе не радовала. Он решил порыться в библиотеке и поискать всякие забытые трюки и уловки.

Когда он уже закупоривал пузырьки с ядом, зазвенел звонок. Запечатав последний, юноша прихватил со стола банку с грязными, покрытыми ржавчиной монетами. Прежде чем решать, что с ними сделать, их нужно как следует почистить и отполировать. Как раз этим можно будет заняться на уроках, вместо того чтобы притворяться, что он слушает преподавателей. Северус ничего не сказал на прощанье, и юноша покинул подземелья, пытаясь вспомнить, какие еще ингредиенты из хранилищ крестного можно будет использовать.

Большую часть пути Драко проделал по полузабытым коридорам, но кабинет Рун располагался посреди длинного холла, в этот час заполненного студентами. Решив не толкаться, а переждать, пока большая часть учеников разойдется, чтобы не так много народу пялилось на него, Драко остановился. Подняв капюшон, он сказал себе, что вовсе не прячется, а просто не хочет никого видеть.

Минуты шли, студентов меньше не становилось, и слизеринец нетерпеливо вздохнул. Раньше, когда за ним следовали Винс с Грегом, все торопились расступиться перед ними. Драко так привык к их присутствию, что забыл, какими высокими кажутся другие парни, и надеялся, что те тоже не заметят этого, пока Крэбб с Гойлом снова не появятся в школе. Они вернутся, — кивнул Драко сам себе, — должны. Без них ему ужасно одиноко. Северус его наставник, почти член семьи, но некоторые вещи можно рассказать только другу, такому же студенту.

Когда, наконец, в коридоре осталось всего несколько человек, Драко быстро зашел в класс, остро чувствуя на себе настороженные взгляды и старательно игнорируя их. Все разговоры тут же смолкли, но он, ни на кого не глядя, прошел в самый конец кабинета и сел там.

С удивлением обнаружив на соседнем стуле оставленный кем‑то «Ежедневный пророк», юноша поднял и раскрыл газету. Ему в глаза сразу же бросился заголовок: «Саботаж в Министерстве». Но, как выяснилось дальше, речь шла всего лишь о порчах, сделавших внутренние министерские сообщения совершенно неуправляемыми. На фотографии какой‑то бедняга уворачивался от стайки настойчиво вьющихся вокруг него бумажных самолетиков. Сообщалось, что работа Министерства приостановлена, пока не будет найдено контрзаклинание.

«Обхохочешься, — подумал Драко, — такая глупая статейка, когда война в самом разгаре».

Рядом кто‑то тяжело плюхнулся на стул, и юноша неприязненно посмотрел на незваного соседа, надеясь, что тот быстренько пересядет куда‑нибудь подальше. Однако Грейнджер не сдвинулась с места и, кажется, даже не заметила его взгляда.

— Доброе утро, — сказала она, не обратив никакого внимания на отсутствие ответа. — О тебе на третьей странице, — кивнула она на газету.

Быстро перелистнув страницы, Драко замер. Сначала ему в глаза бросился снимок их разрушенного дома — по развалинам бродили хмурые авроры. Но взгляд юноши задержался на их семейной фотографии: он с отцом и матерью. Драко показалось, что этот снимок был сделан года три назад. Из‑за положения и репутации Люциуса репортеры вечно преследовали их, стараясь добыть интересный кадр. Он посмотрел на себя — нахального и энергичного, каким он был до отцовского заключения, до вынужденного ухода из Хогвартса, до многомесячных интриг в Министерстве. Люциус улыбался, положив руку ему на плечо — еще не гордо, но словно обещая, что этот худощавый и дерзкий подросток вскоре станет кем‑то много, много большим. Чуть позади них стояла мать, не касаясь, но ободряя своим присутствием. Драко наклонил голову. Для него это, определенно, выглядело как ободрение. Хотя все остальные, без сомнения, увидели бы лишь холодную усмешку и плохо скрываемое презрение. Легко коснувшись фотографии кончиками пальцев, он заставил себя обратить внимание на статью.