Клятва ворона - [29]
К концу вечера, когда Леша довез меня прямо до подъезда моего дома, я ощущала себя сытой, перегруженной информацией, усталой и выжатой, но в то же время весьма довольной. Меня радовало, что между нами с Иркой больше не было секретов и за пару часов все вернулось на круги своя.
Всю дорогу обратно они с Лешей шутили, гадая, какая у меня была бы кличка, будь я настоящим догом. Быстро сориентировавшись в их потоке шуточек для своих, я ответила, что думать над этим не дельфиновых плавников и лошадиных копыт дело. Эта парочка тут же сымитировала смех дельфина и ржание лошади, и минуты три машину Березина сотрясал наш хохот.
Влад мимоходом назвал мне сущности всех присутствующих. Так я узнала, что Катя – сова, Леша – дельфин, а девушка-эпатаж Анастасия – полярная лиса. Это облегчило мне понимание многого из того, что говорилось за ужином и после, за просмотром фильма, который в этот раз выбирали девочки. От Ирки я узнала, что такие встречи у них проходили часто, только вот принимающая сторона менялась по очереди. Прошлые шашлыки, оказывается, были на территории Влада. Кроме овчарки Кельта, у него еще и дом собственный имелся! Паршивец.
Протяжное завывание домофона выдернуло меня из тупиковых размышлений, закольцованных вокруг одной и той же темы. Не прошло и минуты, как на пороге квартиры появилась бодрая и раскрасневшаяся с мороза Ругалова, с ходу протягивающая мне две плитки шоколада. Похоже, она так и не смогла выбрать какую-то одну, так что решила купить обе.
– Привет, соня! Ставь чайник!
– Есть, командир, – хмыкнула я, оставляя Ирку разбираться с вешалкой и поиском тапок самостоятельно. Все-таки не первый раз в гостях, сама все найдет.
Не успела я рассыпать чай по кружкам, как подруга уже заняла мое царское место, с любопытством заглядывая в ноутбук.
– Ого, уже изучила свою породу? – ухмыльнулась она, явно заметив вкладку под названием «Немецкий дог: особенности породы, характер, болезни». – Тут и про линьку есть!
– Отстань. – Я отняла ноутбук, захлопнула крышку и убрала любимую технику на подоконник.
– Теперь ты меня понимаешь? – выпрямилась Ругалова на стуле, взявшись за края обертки шоколадки. – Как бы я сама рассказала тебе такое? Ты подумала бы, что я спятила.
– Я и про Влада так сначала подумала, – честно ответила я, и свист чайника подарил мне неплохую причину посуетиться, а не сидеть на одном месте.
– Да? Это у вас еще все хорошо прошло, – фыркнула Ирка. – Видела бы ты, как Леша отнимал у меня телефон, чтобы я не позвонила в полицию или «Скорую» с сообщением о тяжелом случае белой горячки. То, что от него вообще не пахло алкоголем, меня не останавливало. Впрочем, он достучался достаточно быстро, так что я просто передумала.
– Фишка с рассказом какого-то личного секрета? – понимающе спросила я, снова прокручивая в голове монолог Яблонева о моей тайной шкатулке воспоминаний.
– Можно и так сказать, – пожала она плечами. – Лешка назвал мне все, чем я болела за последние два года, и еще кое-что по мелочи, вроде моего знака зодиака, любимого цвета и имен парней, с которыми я до этого встречалась. И причины расставания с ними тоже, – кисло посмотрела на меня Ирка.
– Да уж, кое-что по мелочи, – поежилась я, радуясь, что Владу не пришло в голову смотреть мои потери на личном фронте. Их было не так уж много, но все же ворошить прошлое совсем не хотелось.
– А тебя чем огорошили? – поинтересовалась Ирка, остужая чай ложкой.
– Он сказал то, что могла знать только я. Не упустил ни одной детали.
– Что Яблонев успел тебе рассказать и что ты хочешь узнать? – решила взять быка за рога Ругалова. – Я не смогу ответить за него или от его лица, но что знаю – расскажу. Леша разрешил.
Меня покоробила последняя фраза. «Леша разрешил». А что, нам теперь требуется разрешение ее парня на разговор между собой? У меня не было претензий к Березину до этой минуты, но…
– Ты чего закипела-то? – не поняла Ирка. – Возьми, закуси шоколадкой.
– Что значит «Леша разрешил»? – процедила я, прежде чем отломить шоколадный квадратик от плитки.
– То и значит. Понимаешь, это как два режима в одном человеке. – Ругалова сцепила руки на столе, хмурясь. – Первый – это привычный, родной, тот, в котором ты с рождения, а второй – это режим фамильяра. Соприкасаясь с их… миром, законами и правилами, находясь рядом, рефлекторно включается второй.
– Что еще за правила? – насторожилась я.
– Я к ним и веду, – покивала Ирка, подтверждая, что из сказанного я услышала самое главное. – Конкретно у фамильяра по отношению к практикующему действуют три правила: доверять, защищать и помогать.
– Звучит не так сложно, – пожала я плечами, не понимая, из-за чего подруга нагнала столько жути в голос. – Мы с тобой действуем так же, доверяем друг другу, защищаем и помогаем. По-моему, это типичная дружба.
Ругалова фыркнула, качая головой. Очевидно, я чего-то не догоняла. Скорее всего, поезд, где все о мире практикующих разложено по полкам. Прямо чувствую, как он удаляется от моей станции обыденности на всех парах, насмешливо гудя.
– Угу. А теперь возведи все эти три пункта в миллионную степень. Доверять – это непросто и с обычными людьми, а тут… Если Леша звонит мне и говорит: «Не ходи завтра через такой-то переулок», я обязана обойти его, даже если он входит в мой обычный маршрут до дома и через него короче. Тотальное доверие, понимаешь? Однажды он позвонил мне и велел не надевать белую водолазку. Я решила, что знаю лучше, и надела. Помнишь, что с ней случилось?
