Клятва смерти - [93]

Ева споткнулась на ходу.

— Ты привезла дочку?

— Я собиралась пригласить няню, но Соммерсет сказал, что он остается здесь и лучше посидит с Беллиссимо. Это не мужчина, а чистое золото. Они сейчас там, в детской, играют в зайчиков с поцелуйчиком.

Еве не хотелось даже знать, что это за игра такая — в зайчиков с поцелуйчиком, а еще меньше — видеть, как Соммерсет в нее играет. Как он играет во что бы то ни было. Она старательно выскребла из головы любые связанные с этим образы. Мэвис, ничего не замечая, продолжала весело щебетать:

— Мы проведем время просто потрясно. Обалденно. Ты погоди, ты еще не видела украшений, ты еще не видела жратву! Гостиная — просто суперкласс! Пойду влеплю прощальный моему сладкому медвежонку, и мы наконец начнем праздновать.

— А мне что делать? — спросила Ева, когда Мэвис умчалась.

— Тебе полагается влепить прощальный мне. А потом? Не знаю, я буду уже в иной реальности.

«Их так много», — растерянно думала Ева, глядя на мельтешащую у крыльца толпу, пока рядом ждал лимузин величиной с Лонг-Айленд. Не может быть, чтобы она знала всех этих людей. Это просто нереально. Когда звон в ушах утих, она поняла, что так оно и есть. Незнакомые лица мелькали рядом со знакомыми. Жених крепко обнял ее.

— Спасибо, — сказал Чарльз. — Спасибо за все! Луиза так счастлива.

Ева обернулась и увидела Луизу с Деннисом Мирой. «Боже милостивый, — обреченно подумала Ева, — Рорк собирается тащить с собой в Вегас профессора Миру. Он сошел с ума».

Мужчины погрузились в необъятный лимузин, он тронулся и покатил по аллее. Бакстер высунулся в окно в крыше автомобиля и выбросил вверх руку с двумя растопыренными пальцами. Знак победы. Женщины ответили ему аплодисментами и приветственными криками.

А потом Ева осталась с ними наедине.

Они визжали. Прыгали. Они издавали нечеловеческие звуки и вертелись волчком. Мелькали ноги и руки, вспыхивали разноцветными красками платья. И с теми же криками они бросились обратно в дом.

— Может, все это просто страшный сон.

Со смехом подошла Мира и обняла Еву за плечи.

— Я не знала, что вы тоже вышли во двор, — сказала Ева.

— Любопытно было посмотреть на такую толпу. Интересный расклад сил. Мужчины едут развлекаться в Вегас, а женщины собираются здесь, у них свое веселье. — Мира ласково похлопала Еву по плечу. — Мужчины и женщины празднуют раздельно. Традиционный, устоявшийся обряд подготовки двух человек к образованию единого целого.

— По-моему, обряд сводится в основном к пьянству и визгу.

— Это, конечно, за пределами вашего понимания, я знаю. Но, поверьте, будет весело.

— Как скажете. — Ева заметила, что Мира в этот день дала отставку своим любимым костюмам и надела платье — бледно-голубое и изысканно элегантное. — Мне надо переодеться?

— Я думаю, стоит. Это поможет вам поймать настроение. Честно говоря, мне ужасно хочется заглянуть в вашу гардеробную и что-нибудь выбрать для вас.

— Я не против. — Такая уступка, решила Ева, даст ей возможность порасспросить Миру кое о чем. — Рорк сказал, что вы поговорили с Моррисом перед отъездом.

— Да, и мы еще поговорим. Он упомянул, что вы посоветовали ему встретиться с отцом Лопесом, — продолжала Мира, пока они, войдя в дом, начали подниматься по лестнице. — Очень рада, что вы об этом подумали. Моррис — человек духовный, и, мне кажется, отец Лопес может помочь ему справиться с тем, что на него навалилось. К тому же вы дали ему работу, это тоже помогает. Хорошо, что он об этом попросил: значит, понимает, что работа его спасет. Она заставляет ум работать и помогает находить ответы на вопросы.

— Мне надо с вами посоветоваться.

— Я так и думала, — кивнула Мира. Они проследовали в спальню. Ева указала на гардеробную. Открыв дверь, Мира застонала: — О, Ева…

— Это не я, это он вечно что-то туда притаскивает.

— Это фантастика. Да тут на целый магазин хватит. — Мира оглянулась на Еву. — Видите, мне уже весело. Задавайте ваши вопросы, я буду совмещать одно с другим. О, мой бог, вечерние платья!

— Я же не должна надевать вечернее платье?

— Нет-нет, я просто отвлеклась на минутку. Расскажите мне, что вы узнали уже после вашего последнего отчета.

Ева начала с того, что Алекс Рикер признался, как сильно он ненавидит отца, потом сказала о Роде Сэнди, об успехах Каллендар, о тюремном охраннике. Судя по звукам, которые доносились из недр гардеробной и больше напоминали стоны, Ева решила, что говорит сама с собой. Но она не разозлилась: устный доклад всегда помогал ей самой прояснить мысли.

— Вот это, — объявила Мира, выходя из гардеробной с атласным платьем цвета спелой сливы на тонких бретелях. — Удобное и великолепное.

— Как скажете.

— Кроме того, в нем есть потайные карманы, так что вы можете оставить при себе сотовый и коммуникатор. — С понимающей улыбкой Мира передала платье Еве. — Вы хотите знать, мог ли Рикер убить Колтрейн, чтобы наказать сына. Заказать убийство, но не ради выгоды или каких-то иных преимуществ. Просто от злобы.

— Я думала, вы меня не слушали.

— Я растила детей. Я умею слушать и одновременно делать тысячи разных вещей. Да, он мог и готов был это сделать. Это полностью вписывается в его патологию. Скажу вам больше: его сын на свободе, а он нет. Сын его ненавидит. Что ж, его ответ — ненавидеть сына еще больше. И опять-таки — да, он с огромным удовольствием использует человека, которого его сын считает своим ближайшим другом. Он будет просто упиваться этим.