Клятва - [14]

— Вообще-то да, бесспорно, — сказал Рудла и даже кивнул головой. Он сидел справа от меня спиной к окну, между Миркой и Войтой. Напротив него на кушетке устроились Саша, Ярмила и Валерия, я сидел на табуретке у дверей в прихожую, а передо мной на коврике расположилась Андреа.

Голос Рудлы неприятно подействовал на нее, и она мгновенно превратилась в разбуженную львицу.

— Черт возьми, не суйся! — набросилась она на Рудлу. — Всем и так понятно, что Гонза имел в виду…

Я продолжил, стараясь не обращать внимания на ее выпады:

— Не стану задерживать деталями. Да и зачем? До часу ночи мы все прекрасно помним. Кроме Ярмилы.

— Переходим на личности? — скривилась та.

— Обязательно, — ответил я. — Тут не до деликатности. Ирке это стоило жизни, а нам… Ну, взглянем друг на друга трезвыми глазами, не больше.

— Начинаешь очень обещающе, — заявил Войта. — Интересно, чем кончишь.

Андреа снова встрепенулась.

— Да перестаньте вы встревать со своими замечаниями! Так мы никуда не доберемся…

— Доберемся, — успокоил я ее, — не волнуйся… Вскоре после часа ночи мы разошлись по комнатам. Не стану повторять, что происходило в следующие двадцать минут. По официальным данным, я был последним, кто разговаривал с Иркой около половины второго. В действительности же после меня и до самой его смерти, случившейся через два часа, с ним говорили почти все из присутствующих.

Бац! Мое заявление подействовало ошеломляюще. Разве что Саша сохраняла ледяное спокойствие и даже иронически усмехнулась. Валерия открыла рот, словно ей не хватало воздуха, Ярмила встревоженно задвигалась, Рудла недоверчиво завертел головой. Мирка с Андреа обменялись удивленными взглядами, а Войта не удержался и выкрикнул:

— Ты рехнулся, что ли?

— Нет, — возразил я. — Вовсе нет. Да и потом, чему ты удивляешься? Именно ты?

Войта умолк, у него, кажется, даже перехватило дух. Валерия уставилась на меня измученными и умоляющими глазами, но я отвел взгляд в сторону. Держись, подруга, держись, мысленно пожелал я ей, сейчас ты услышишь кое-что почище.

Я обратился к Саше.

— Я дал тебе слово, что услышанное от тебя использую только с твоего разрешения. Теперь мне такое разрешение нужно.

— Чего спрашиваешь? — без колебаний заявила она. — Разумеется.

— Спасибо. Итак, первой к Ирке пришла ты.

Она кивнула.

— Наверное. В конце концов, чем скорее, тем лучше, верно?

— В общем-то да, — признал я и тут же продолжил: — Саша отправилась почти без задержки, когда еще никто не спал, а ступеньки скрипят довольно сильно, так что слышали ее, по-моему, все. И когда она уходила, большинство из нас, не считая, может быть, Войты и…

— Я не слышал, когда она шла наверх, — возразил Войта. — Как только лег, сразу же уснул.

— Ладно, — согласился я. — Валерия подтвердила твое алиби. Около двух, когда к Ирке отправилась она, ты наверняка спал.

— Я спал и после, — нисколько не смущаясь, заявил он. — Меня разбудил только ты.

— Давай не будем забегать вперед, — прервал я спор. — Короче, Валерия пошла к Ирке около двух. Точнее, двух еще не было. На башне в деревне пробило два через несколько минут. Но пока что минуты не имеют значения. Саша отправилась к Ирке, так сказать, вслепую. В отличие от Валерии, которая около полуночи предупредила Ирку, что придет. Верно?

Валерия кивнула и срывающимся голосом произнесла:

— Мне и в голову не могло прийти, что ты воспользуешься моей минутной слабостью. Я бы тебя и в дверь не пустила…

— Дело хозяйское, — невозмутимо заметил я. — Мне тоже в голову не пришло, когда я поздравлял Ирку с днем рождения, что через шесть дней придется идти к нему на похороны. Так что извини…

Она не проронила больше ни звука. Войта подчеркнуто внимательно разглядывал ногти на руке. Андреа кусала губы, а Ярмила с трудом сдерживала ярость. По-моему, она с огромным наслаждением вцепилась бы Валерии в волосы.

Ходом гала-представления я был доволен. Все пока что шло как по маслу. Атаковать, провоцировать, шокировать, посеять между собравшимися взаимное недоверие, тревогу, даже панику — именно этого я старался добиться.

— Еще немного о твоей минутной слабости, Вали, — как бы между прочим сказал я. — Не сердись, но я не совсем тебя понял. Когда именно она тебя охватила? Когда ты мне в понедельник во всем призналась, или в субботу около полуночи, когда потребовала, чтобы Ирка тебя ждал, потому что тебе непременно надо с ним поговорить? — Я постарался вложить в глагол «поговорить» как можно больше иронии. Разумеется, она ничего не ответила, только стиснула зубы и нервно схватила сигарету. — Чтобы тебе было ясно: Ирка с тобой разговаривать не хотел. Он собрался встретиться с кем-то другим. Точнее, с другой. Понятно? — Я полез в карман пиджаками поставил на столик овальную коробочку с портретом Иоганна Й. Астора, которую вчера вечером взял в Стрже. — Незадолго до полуночи он сунул в эту изящную вещицу любопытную записочку… — Я снова взял коробку в руки, открыл крышку, вынул из-под нее бумажную прокладку и подал ее Саше. — Будь так любезна, прочти нам, что писал Ирка. Может, даже тебе…

Саша недоверчиво посмотрела на меня, но взяла овальный кусочек бумаги и неуверенно проскандировала: