Клятва - [7]

– Ты стал тухлым яйцом, мудак, и тебя пора выкинуть, – не унимался Вова. Краска с его лица слезла, уступив место белизне.

Саня медленно перевел взгляд с окна на Вову, пару секунд смотрел ему прямо в глаза, а затем жутко улыбнулся. Такая улыбка подойдёт голодному крокодилу, натолкнувшемуся на спящего туриста, но никак не двадцатилетнему парню, от которого без ума были многие девчонки.

– Пупок развяжется, – со смешком сказал Саня и похлопал себя по животу.

Я как будто услышал щелчок предохранителя, раздавшийся в голове Вовы. Тот с криком "Сука!" бросился на Саню. Дружба между этими людьми была навсегда закончена.

Левая рука Вовы заехала Сане в скулу, произведя характерный шлепок. Должно быть, Саня не успел вовремя среагировать на удар, что случалось с ним, насколько я знаю, крайне редко. Зато более ни одного удара он от Вовы не получил.

Гибким рывком он развернулся, ухватил всё ещё продолжавшую движение руку и с силой отправил её хозяина в стену. Тот ударился о покрытый светлыми обоями железобетон, но не успел даже охнуть, как Саня развернул его лицом к себе. Четыре удара по животу заставили Вову согнуться пополам, но тот час же выпрямился, получив мощный удар коленом в челюсть. Что-то хрипя и выплевывая зубы, он опустился на пол и потерял сознание.

Следующая серия ударов обрушилась на Пашу и подоспевших из спален пацанов, которые попытались утихомирить Саню. Девчонки – две из них были завернуты в спальные покрывала – кричали что-то вроде "Саша, успокойся!" Драка перешла уже в комнату с накрытым столом, и кто-то, падая, зацепил его. Пустая и полная посуда, бутылки и бокалы с каким-то восторженно-безумным звоном падали на пол. Крохи сознания, приютившегося в моей гудящей голове, отказывались воспринимать происходящее за правду, и я потерял сознание.

В тот вечер Саня потерял всех своих друзей. Лишь я по-прежнему был верен ему ещё некоторое время.

ГЛАВА 4

Оставив позади себя настоящее поле битвы с присущими ему кровью, бардаком и поверженными врагами, Миронов вызвал лифт, спустился на первый этаж и покинул подъезд дома, где произошла драка.

Он был доволен собой во всех отношениях. Во-первых, он ещё раз доказал себе и всем остальным, что избить его больше невозможно. Во-вторых, ясно дал понять этим говнюкам, что посылать оскорбления в его адрес – дело опасное и весьма болезненное. В третьих, он давно точил зуб на этого выскочку Вову. Слишком умным он себя считал последнее время, и даже пытался навязывать свое мнение самому Миронову.

Парень прекрасно понимал, что только что лишил самого себя если не всех, то большинства друзей, но это его не волновало. Больше он не нуждается в друзьях, в их идиотских советах и ненужной помощи. Теперь он стал другим.

Откуда-то пришли к нему сила и ловкость хищной кошки. Дело не в ежедневных тренировках и не в посещении секции рукопашного боя. Нет. Дело в чем-то другом. Словно боги решили одарить простого паренька мощью легендарного Геракла; вот только какие подвиги предстоит совершать – непонятно. На ум часто приходили эпизоды из различных фантастических фильмов и литературных произведений, где обычные люди обладали необычными способностями. Миронов был теперь одним из таких людей и ощущал себя не только главным персонажем подобного произведения, но и его автором. Каждый день теперь представлялся ему как чистая страница книги, которую предстояло заполнить буквами до захода солнца. Буквы впоследствии станут словами, а слова превратятся в осмысленные предложения, но это будет уже ночью.

Алкоголь приятно шумел в голове. После ударной дозы адреналина тело приобрело поразительную легкость. Хотелось взлететь к небу и окинуть взором весь этот чертов город со всеми его чертовыми обывателями, и крикнуть с высоты: "Вы все в моей власти!"

Миронов заметил, что последнее время стал ненавидеть людей. При этом само слово "человек" вызывало у него жгучее отвращение, смешанное с сарказмом. Невыносимо противно было смотреть, как эти двуногие твари, называющие себя "хомо" – и, что самое смешное, "сапиенс", – каждый день выползают из своих нор, чтобы, повинуясь лишь рефлексам и отупевшим инстинктам, бесславно провести его. И так изо дня в день они стройными рядами шагают к такой же бесславной смерти.

Определенно, весна начинается хорошо. Лишь ссора с подругой немного досадовала, но Миронов был уверен, что решит эту проблему. В конце концов, Лена – не единственная девушка в этом мире, и если она вдруг встанет на дыбы и откажется принимать друга таким, какой он есть, то пошла она к черту.

Любовь? Что такое любовь? Животное влечение, превратившееся в привычку быть с одним и тем же человеком; привычка, превратившаяся в ложное ощущение зависимости? Или, быть может, любовь – нечто, данное свыше, – от Бога, так сказать? Да чёрта с два оно от Бога. Всего лишь результат сложных физико-химических процессов в организме, рассмотренный под лупой убогого человеческого сознания.

Пока я жив, всё будет хорошо, подумал Миронов. А жить я буду долго и счастливо.

Проходя мимо дома номер сорок четыре Миронов вдруг ощутил то, что преследовало его последние месяцы – некоторое чувство нереальности, а точнее, не совсем реальности происходящего. Словно сознание раздваивается, и одна его часть остается обычной, а другая как будто смотрит на тебя со стороны и видит абсолютно всё, вплоть до пульсаций электронов вокруг атомных ядер.