Клудж. Книги. Люди. Путешествия - [99]

Так-то оно так, но 9hours все же стал единственным местом в Японии, где мне так и не удалось заснуть. Им бы закупоривать капсулу прозрачной дверью, как в стиральной машине; по каким-то причинам, однако, единственный способ отгородиться от посторонних звуков здесь – тканевая шторка-экран, и поэтому появление каждого следующего постояльца становится событием. Модель поведения «новеньких» одна и та же. Все начинают издавать сдавленные стоны восторга и затем исступленно фотографировать. Большинство не сразу осознают, что все их шепоты и щелчки камеры транслируются во все ячейки спального отсека одновременно. Попасть в будущее при такой слабой шумоизоляции нет никакой возможности.

Япония – страна чуть ли не с нулевым уровнем криминала; преступления, совершаемые с участием детей, случаются раз в тысячелетие; тем чудовищнее выглядело то, что мы сделали. Дело в том, что, как ни странно, найти в этой стране приличный сувенир – загвоздка: магниты на холодильник в виде муляжа суши выглядят тошнотворно, а ничего другого, по сути, нет. В какой-то момент я стал заглядываться на объекты, находящиеся в общественной собственности. Первая попытка – содрать с забора эффектно усеянный иероглифами и сдобренный пиктограммой знак, не поощряющий купание, – удачей не увенчалась, слишком много свидетелей.

Второй раз меня заинтересовали таблички, на которых обозначены маршруты вокруг священной для синтоистов горы Инари, на окраине Киото. Гора заросла джунглями, через них проложены тропы, заставленные красно-черными, в две перекладины воротцами-«тори», образующими красные галереи, внутри которых ты и двигаешься – километрами, буквально. Фушими (святилище) Инари Тайся посвящено лисьей богине, отвечающей за урожай саке; в святилище покупаем деревянную табличку в виде лисьей мордочки – ее нужно раскрасить. М. рисует на лисьей мордочке Тоторо, героя аниме, – но с собой таблички брать не принято, надо повесить здесь же.

Теоретически, было бы здорово привезти домой красные воротца «тори» – настоящие, размером со столбы для качелей, – однако цены кусаются: миллион триста тысяч.

А вот таблички… Кто угодно согласится, что таблички – излишество, тут и без указателей не потеряешься. Глаза боятся, а руки делают. М. напоминает мне о моральной неприемлемости подобной стратегии: папа, воровать нехорошо. Приходится импровизировать: видишь ли, М., формально мирный договор с Японией так и не заключен, в каком-то смысле война не закончена, она идет здесь и сейчас, и раз так, можно квалифицировать наше приобретение как, ммм, трофей. В этот момент мы замечаем, что все то время, пока я откручивал проволоку, за моими манипуляциями из хибарки по соседству наблюдала женщина. Обратного хода нет, табличка уже наполовину в рюкзаке – но в голове у меня возникает некогда читанная нехорошая книга о японских лагерях для военнопленных. Мысль о том, выдержу ли я допрос, улетучивается лишь в тот момент, когда мы наступаем на огромную – размером с шинкансен – змею.

Шинкансены – это bullet-trains, футуристично выглядящие поезда, если не самые быстрые, то самые красивые в мире. Матвей называл их «шимпанзен», но на самом деле морды у них слеплены как будто с посмертной маски Удава из «38 попугаев»: приплюснутая, карикатурно-вытянутая и добродушная. «Шимпанзены» бывают желтые, зеленые, красные, но чаще всего – белые. Иконический образ Японии – белый шинкансен на фоне заснеженной Фудзи и цветущей сакуры. Вы окажетесь внутри этой картинки примерно на 40-й минуте переезда из Токио в Киото (если едете дорогим и самым быстрым шинкансеном типа Nozomi).

Японцы – нация одержимых: они одержимы муляжами еды, маленькими девочками, унитазами, но больше всего – железными дорогами. Половина страны ест палочками в виде шинкансенов. О новой модификации шинкансена, которая вот-вот появится и будет развивать еще большую скорость, в газетах пишут чаще, чем о китайской угрозе. Игрушечные шинкансены продаются даже в стойеновых магазинах. Говорят, многие отцы по воскресеньям специально водят детей либо на платформы, либо на мосты – и просто смотрят на поезда, совместно медитируют, делают с ними селфи, обсуждают дизайн и ходовые качества. Трэйнспоттинг всегда считался чудачеством, не имевшим массового распространения, но в Японии каждый ребенок становится трэйнспоттером. На двадцатиперронных вокзалах запросто можно проторчать целый час – что-нибудь происходит там постоянно, интервалы движения только между Токио и Осакой составляют три минуты. Чувствуешь себя как будто посреди комнаты с огромной моделью железной дороги на батарейках – и она все время работает.

Вообще, тот, кто проведет все время, отведенное на поездку в Японию, на вокзалах, поступит мудро и никогда не будет жалеть о своем решении. Потеряться здесь – правило хорошего тона; не спешите выходить в город. На вокзалах куча всего интересного, помимо поездов: дизайн камер хранения, муляжи еды в ресторанах, дикие предметы в торговых автоматах, дорожные наборы, намалеванные на платформах указатели вагонов особого типа – Ladies Only.

Неплохое детское развлечение, о котором не упоминается ни в каком путеводителе, – коллекционировать памятные отпечатки. На некоторых станциях железной дороги – а может быть, на всех: мы нашли их и в Наре, и в Киото, и в Токио, – выставлены столики, на которых лежат специальные наборы для путешествующих – большая печать с эмблемой конкретной станции и фирменная гербовая бумага. Обратная сторона этой прекрасной традиции – вы все время будете искать эти чертовы столики, которые, как назло, запрятаны в самых неприметных углах.