Клубок заклинаний - [19]

– Ну хватит, – отрезала Флисс. – Надо снова закрыть эту комнату и забыть, что мы вообще ее видели. Я, в конце концов, старшая, и, пока бабушки с папой нет дома, я за вас отвечаю. Тебе туда нельзя!

– А я думаю, можно. – Бетти осторожно попробовала ногой пол. Половицы слегка заскрипели, но были вполне крепкими.

– Бетти Уиддершинс, а ну назад! – прошипела Флисс.

Но Бетти не собиралась ее слушать.

– Ничего со мной не случится. – Она отодвинула паутину и встала перед портретом. Хотя в комнате было темно, луч из окна падал прямо на него. Теперь, когда обзор не заслоняли ни листья, ни грязное стекло, Бетти смогла как следует его разглядеть.

Незнакомка с портрета смотрела на нее. Вблизи она была еще красивее – внешностью девушка могла бы потягаться с Флисс. И возраста примерно того же, но смуглее, с длинными волнистыми волосами, почти такими же черными, как рама. Губы ее походили на розовый бутон, а нежный румянец на щеках был выписан так искусно, что казалось, девушка вот-вот задышит. Но удивительнее всего были глаза: необычного цвета, зелено-голубого, и тоже так мастерски прорисованные, что Бетти не могла отделаться от чувства, будто девушка глядит на нее в упор.

Нетрудно понять, почему через стекло они приняли ее за живую. Портрет висел на такой высоте, что глаза девушки находились вровень с глазами Бетти. Черная рама и темный фон на расстоянии почти сливались со стеной, и потому отчетливо виднелись только лицо и плечи.

Но почему его спрятали в этой комнате? Что-то здесь не так. Чем дольше Бетти смотрела на портрет, тем более странным он ей казался. Она отошла, мягко ступая по толстому слою пыли, присела на корточки возле стула и достала то, что под ним лежало.

Да, она была права: стопка бумаги. Бетти осторожно пролистала ее, ожидая увидеть старые газеты, но вместо этого обнаружила рисунки. Очень красивые рисунки – люди, животные и цветы. На одном листе внизу сохранилась полустершаяся карандашная приписка:

– Три правила? – прошептала Бетти, заинтригованная пуще прежнего.

Она вспомнила слова мисс Пальцехват про заколдованный лес. Ну и дела!

– Бетти! – нетерпеливо позвала Чарли. – Что ты там рассматриваешь?

– Рисунки, – ответила Бетти. Она подобрала пару упавших листов и стряхнула с них паука. Листы были исписаны красивым затейливым почерком. – А тут какие-то стихи.

– Стихи? – наконец-то оживилась Флисс. – Что за стихи?

Бетти прищурилась. Местами черные чернила расплылись, как будто на страницу что-то накапало.

– Тут слишком темно, не разобрать. И буквы смазаны.

– Дай посмотреть, – Чарли воспользовалась моментом и прошмыгнула мимо Флисс в тайную комнату. – Ух! До чего тут жутко! – Она развернулась и, приоткрыв рот, встала напротив портрета. – Прямо как живая. Интересно, кто это?

Бетти поднесла один из рисунков к свету. Внизу все тем же изящным почерком были выведены два слова.

– Иви Белл, – прочитала она вслух, коснувшись пальцами строчки. Последняя буква заканчивалась пририсованным маленьким треугольным листиком – похожим на лист плюща. Художница придумала себе говорящую подпись[1].

– И на картине то же самое. – Чарли показала на портрет и, беззвучно шевеля губами, прочитала. – Вот, в двух местах подписано.

Сначала Бетти не поняла, о чем говорит Чарли. В двух местах? Она видела только одну подпись, в углу полотна. А сейчас заметила такую же, вырезанную на раме.

– Наверное, название, – сказала она. «Иви Белл». Это автопортрет.

Она снова посмотрела на девушку. Та слегка улыбалась, словно подтверждая догадку Бетти. И смотрела ей прямо в глаза взглядом, для которого остановился бег времени.

Теперь, когда можно было как следует рассмотреть картину, стало видно, что даже ее рама – произведение искусства. Черное дерево украшали резные листья плюща.

От плюща за окном, взъерошенного легким ветерком, по комнате побежали зеленые волны. Иви. Укрытая завесой плюща, чье имя она носила. Плюща, который затянул все вокруг и проник комнату. Мысли кружились медленно, как пыль, оседающая в солнечном луче. Долго ли это место ждало, пока его обнаружат? И зачем прятать в потайной комнате такую красивую картину? Как могли хозяева дома бросить здесь что-то настолько ценное?

– Неужели ты не хочешь посмотреть, Флисс? – завороженно спросила Бетти. Она чувствовала, будто откопала клад, который десятилетиями таился под землей. – Это же как в сказке.

– Нет, – отрезала Флисс. – Я все отлично рассмотрела из окна, и я…

Тут внизу что-то грохнуло, и все они застыли как вкопанные.

– Что это было? – прошептала Чарли.

– Мы в доме одни. – Бетти наконец стряхнула с себя чары комнаты. – Если только папа с бабушкой не вернулись.

Но никто их не звал, снизу не слышалось никаких голосов. В доме было тихо, только плющ шуршал за окном.

– Задняя дверь, – выдавила Флисс. Она испуганно посмотрела на Бетти. – Мы ее оставили распахнутой. Кто угодно мог…

– Пойдем. – Бетти взяла Чарли за руку, и они протиснулись обратно в спальню. От яркого солнца тут же заслезились глаза. Бетти закрыла шкаф – так тихо, как только могла, – и направилась к двери, где ее ждала Флисс, нервно покусывая нижнюю губу. Они вместе вышли из комнаты и спустились по лестнице: Флисс впереди, Бетти, Чарли за ней. В тишине скрип каждой ступеньки казался оглушительным.