Клубника со сливками - [10]

Полине не везло в личной жизни, несмотря на весьма привлекательную внешность. Отчасти она сама была виновна в этом. В ее глубокие серые глаза с бархатной черной окантовкой влюблялись многие приличные молодые люди, но ее тянуло на несчастных и убогих. Годам к тридцати Полина стала считать это свойство собственной натуры таким же извращением, как, скажем, педофилия и прочие пагубные пристрастия. Однажды в бульварной газетенке, которую читала от скуки в транспорте, она напоролась на объявление: «Познакомлюсь с женщиной после тридцати, инвалидкой, желательно с одной ногой» и решила, что они с мужчиной, жаждущим неполноценную возлюбленную, почти одной крови. Всех Полининых молодых людей в некоторой степени тоже можно было отнести к инвалидам, так как они имели недостатки внешности, столь же неисправимые, как и отсутствующая нога.

Началось все в выпускном классе средней школы. Конечно, Полина, как и все девчонки, влюблялась и до этого бессчетное число раз, но влюбленности были детскими, глупыми, а потому мимолетными и не оставляющими в душе ни ран, ни воспоминаний. Первой ее длительной и, как тогда казалось, вечной любовью стал Стасик Алексахин из параллельного класса.

Стасик был очень ярким блондином, но эта яркость являлась не достоинством, а весьма серьезным недостатком. Стасикина кожа была до такой степени тонкой, что сквозь нее просвечивало то, что просвечивать не должно. За счет этого его лицо имело оттенок «Докторской» колбасы очень хорошего качества. Ядовито-соломенную шевелюру Стасик стриг коротким ежиком. Сквозь торчащие во все стороны волоски просвечивала все та же «Докторская» колбаса. Черты его лица были обыкновенными, а губы – даже очень выразительными: пухлыми и густо малиновыми. Девчонки между собой сначала называли Алексахина Стасиком-мясо, а потом сократили это длинное прозвище до второй его составляющей.

Полине было жаль Стасика-мясо. Ей казалось, что его бледно-голубые глаза полны вселенской тоски, а малиновые губы жаждут поцелуя, который, как в сказке-наоборот, расколдует его и, возможно, даже превратит в прекрасного принца. Полине виделось, как она целует яркие губы Алексахина и он, вдохновленный и просветленный, становится несколько бледнее и отращивает волосы, которые приобретают благородный золотой отлив. Потом, в знак благодарности, Стасик дарит Полине сумасшедшую любовь, и они живут долго и счастливо и умирают в один день, или, в крайнем случае, Алексахин несколько раньше.

Когда разыгранной в воображении мелодрамы Полине стало маловато, она начала смотреть на Стасика призывно и, как ему казалось, вызывающе. Алексахин от ее взглядов дико смущался и еще пуще багровел лицом, чем доказывал справедливость клички Мясо.

Еще очень долго самыми изощренными способами Полине пришлось доказывать Стасику, что она не замышляет против него ничего иезуитски оскорбительного и что намерения у нее самые серьезные. Полина дозрела до стадии сильно воспалившегося волдыря, который, прорвавшись, должен был непременно одарить ее самым фантастическим наслаждением. Она днем и ночью представляла, как окончательно обалдеет Алексахин, когда она ему, изгою и парии, царственно подарит собственную персону. У нее винтом скручивало внутренности от предощущения этого волнующего момента, и ее бросало в сладострастную дрожь только от одной мысли о Стасикиных прикосновениях.

Когда до Алексахина наконец дошло, чего от него хочет Полина Хижняк, все произошло именно так, как она и мечтала. Его восхищению, нежности и, главное, благодарности не было границ, а Полина была щедра и безоглядна. Ее тело трепетало, губы не отрывались от алексахинских, а глаза сочились нездешним светом. Стасик-мясо думал, что эдакий катаклизм происходит с девушкой исключительно вследствие его нерастраченных по пустякам, незаурядных сексуальных способностей. Он даже не мог предположить, что Полина входила в состояние экстаза вовсе не от его недюжинной мужественности, а от осознания величия своей благотворительности. Она чувствовала себя императрицей, которая предается любви с последним конюхом собственного скотного двора. Ощущение того, что ее любовь ненастоящая, неправильная и где-то даже позорная, обостряло чувства Полины до такой степени, что у нее крышу сносило. Она была настолько страстной и неистовой, что бедный Стасик в самом скором времени стал ее преданной собакой. Полина упивалась преданностью и жаркими малиновыми губами Алексахина месяца три, а потом заскучала. Оказывается, и экзотические конюхи могут поднадоесть. Они хороши только поначалу, а потом становится совершенно очевидным, что у них немытые тела и нечищеные зубы. Нет, Стасик, конечно, мылся и чистился, но его тело было таким же колбасно-розовым, как и лицо, а превращаться в прекрасного принца молодой человек и вовсе не торопился.

Когда подружка Танька закрутила серьезный роман с первым красавцем школы, жгучим брюнетом Витенькой Красновым, Полина трезвым взором взглянула на предмет своего вожделения и ужаснулась тому, что увидела. Нездоровый роман надо было срочно заканчивать и так же срочно искать взамен желто-розового Алексахина какое-нибудь жгучее подобие Краснова. Дело неожиданно осложнилось тем, что Стасик ничего заканчивать не хотел и, даже наоборот, предлагал срочно вступить с ним в законный брак, не дожидаясь выпускного вечера, который, в общем-то, был не за горами. Полина убеждала враз опостылевшего кавалера в том, что до совершеннолетия расписать их могут только в случае ее беременности, и Алексахин тут же брался это организовать, не откладывая дела в долгий ящик.