Клуб смертельных развлечений - [4]

Через несколько дней он увидел, как Коля, его ровесник, зажав Сашку в углу, выворачивал ему руку. Бова мгновенно оказался рядом. Ему достаточно было просто посмотреть на Колю, чтобы тот разжал руку и отошел в сторону.

— Еще раз увижу, что ты его тронул, убью! — спокойно, как о чем-то будничном, сообщил ему Бова.

Коля кивнул и убежал не оглядываясь. Он знал, что Бова сделает то, что обещал.

С тех пор Сашку все оставили в покое, а он гордился тем, что находится под защитой самого Бовы. Он был не таким безрассудным, как Бова, который ничего не боялся, но ненавидел все, что, на его взгляд, было несправедливым, и всегда стоял на своем.

— Не бойся, — говорил он плечистому, сильному Бове, — мы с тобой можем сделать кого угодно. Пусть не думают, что на них нет управы. А если этот Зекин еще раз назовет тебя психом, я ему нос сверну. Я так и сказал!

Часто он просто сидел рядом и смотрел, как Бова играет со своими ножиками. Сашка и сам здорово умел кидать ножи, почти так же хорошо, как Бова.

— Слушай… Представляешь, как было бы хорошо, если бы у нас были родители? — как-то спросил его мальчик.

Бова не представлял. Для него это было настолько чуждым и непонятным, что он даже не тосковал, как многие другие ребята, втайне мечтающие найти своих родителей.

— Да, и жили бы мы с тобой в настоящей квартире с ванной, и у нас была бы отдельная комната, — фантазировал Сашка, стругая какую-то веточку для своей модели корабля. Он очень любил мастерить кораблики с помощью палочек, пластилина и бумаги. — У тебя были бы гантели, а у меня — письменный стол. И полка, на которую можно ставить мои кораблики. А еще у нас были бы всякие книги… Интересные. С приключениями. И можно было бы ходить в кино каждый день, а еще смотреть телевизор… А еще есть колбасу каждый день! А мама бы покупала нам рубашки и новые штаны. Папа играл бы с нами в футбол…

Бова слушал его и пытался представить себе эту жизнь. И не мог. И сердился на себя за это. Ему тоже хотелось, чтобы у него была отдельная комната, убеждал он себя. И чтобы колбаса каждый день. И не мог убедить, потому что чувствовал, что не нуждается в этом, как не нуждается ни в гантелях, ни в телевизоре, ни во вкусной еде. Он даже не мог представить, для чего нужна мама и зачем для футбола нужен отец. Но ему очень хотелось почувствовать то, что чувствует этот мальчик с веснушками и голубыми глазами.

Ребята постепенно привыкли к их дружбе и даже не удивлялись. Бова был странным типом, это верно, но, в конце концов, каждому свое. И если Рыжему так приспичило общаться с психом, это его личное дело…

Это случилось спустя полгода после приезда Саши в их детдом. Бова возвращался с новым ножиком, который сумел выменять у одного алкаша за пару бутылок водки. Водку Бова на этот раз заработал честно, помог разгрузить машину с дровами одной супружеской паре.

Еще издалека он увидел, что во дворе детского дома почему-то стоит «скорая». Эта машина нечасто появлялась у них, потому что ребята болели редко, а врачей к ним вызывали еще реже. На этот раз рядом с машиной толпились дети. И смотрели на что-то, чего Бова не видел.

Он хотел было пройти мимо. Его не слишком интересовало, что там стряслось, он спешил показать Сашке свой новый ножик. Но что-то привлекло его внимание, и он подошел поближе. Ребята, увидев его, расступались и прятали глаза.

Что-то тяжелое и холодное навалилось ему на грудь, стало трудно дышать, а во рту почему-то стало солоно. На земле в странной позе сломанной куклы лежал Сашка. Его Рыжий. Его руки были раскинуты в стороны, а голова вывернута.

— Полез за кошкой и упал с дерева. И всего-то метра три, и как неудачно… — краем уха он слышал разговоры врачей.

Мужчина в куцем белом халатике уже закончил осмотр тела, и санитары собирались грузить его на носилки.

Бова чувствовал, как из его тела уходит душа. Душа одиннадцатилетнего ребенка, неудачно упавшего с дерева. У него, Бовы, только что кто-то отнял последний шанс понять, что же хорошего в том, чтобы каждый день есть колбасу на завтрак и ставить на собственную полочку модели кораблей. И он молча стоял и смотрел, как тело Сашки грузят в нутро «скорой». Он опять остался один со своим одиночеством, от которого уже успел отвыкнуть. И тогда он стал ненавидеть всех.

Глава 2 Нехорошая история

Фактически зима все затягивалась, эхо ее отдавалось уже в календарной середине весны — то неожиданным снегом, то минусовой температурой, а тут, буквально за один день, в городе резко потеплело. И взопревший Турецкий повесил на вешалку теплую куртку. Это совпало с транспортной проблемой. У Турецкого медным тазом накрылась машина. Вернее, он об этом даже не подозревал, когда отбуксировал ее в автосервис по какой-то ерундовой, но очень неприятной причине. Но вот там-то все и выяснилось. Причем ведь не у посторонних людей чинил он свою многострадальную «Ниву»: автослесарь был в доску свой мужик, не раз и не два выручавший следователя Генпрокуратуры. И вот он-то и сообщил Александру Борисовичу, что если тот еще желает в обозримом будущем пользоваться услугами своего железного коня, то жизненно необходимо навести в его внутренностях идеальный порядок, на что потребуется дня три, никак не меньше.