Клуб Мертвых - [14]
Среди этой нищеты и беспорядка на соломенном стуле сидит человек. Он кутается в ветхий сюртук, который не способен защитить его от холода.
Этот человек молод, едва ли старше двадцати пяти лет.
Черные вьющиеся волосы окаймляют его широкий лоб. Черты лица, похудевшего от страданий или непосильного труда, замечательно красивы. На губах мелькает печально-насмешливая улыбка…
В эту минуту до него донеслись снизу нежные звуки вальса.
Он быстро встал.
— Довольно! — прошептал он. — Я больше не могу и не хочу так жить… Довольно! Нужно уметь проигрывать…
Он взял лампу и подошел к начатой картине.
— Однако, — продолжал он, — сколько же было надежд, сколько бесплодных мечтаний, сколько дерзких планов… А зачем? Зачем? Так… Довольно! Довольно об этом! Пора кончать…
Он вернулся к столу и, отодвинув кипу бумаг, взял рукопись, на которой было написано: «Моя история».
Он неторопливо сложил листы, спрятал их в небольшой конверт и запечатал черной печатью.
Затем, взяв перо, он написал на конверте:
«Тем, кто найдет мой труп, я завещаю эту рукопись. Пусть она служит вам примером и предостережением от ошибок того, кто умер, не сумев их исправить».
Он положил конверт на видное место.
После этого он тщательно застегнул свой потертый сюртук, составлявший весь его туалет, взял шляпу и надвинул ее на лоб. Потом еще раз огляделся вокруг.
Может быть, он искал последнего ободрения? Может, он надеялся, что вдруг услышит голос, призывающий его еще раз поверить, еще раз попытаться…
Безумная надежда! Его отчаянный взгляд встретил только холодную отвратительную нищету.
Он провел рукой по глазам, затем резко повернул ручку двери.
Он был на лестнице. Каждая ступенька приближала его к самоубийству.
Пройдя около тридцати ступенек по узкой лестнице, ведущей к мансардам, он должен был выйти на главную, устланную коврами, широкую лестницу.
До сих пор он шел в темноте, держась рукой за стену, чтобы не упасть.
Вдруг свет ослепил его.
Для счастливцев, живших внизу, лестница была украшена цветами, толстый ковер заглушал шум шагов, было светло и уютно.
На мгновение молодой человек остановился, ослепленный, и невольно стал с удовольствием вдыхать теплый душистый воздух.
Затем им овладело странное чувство стыда.
Наклонившись через перила, он услышал шум голосов лакеев, толпившихся в швейцарской.
Ему надо было пройти мимо этих людей, которые, конечно же, станут шептаться, когда он будет проходить мимо, и, может быть, даже до его ушей донесется их едва сдержанный смех…
Решившись умереть, он, тем не менее, страшился этого испытания самолюбия.
Он застыл в нерешительности, не зная, что делать дальше.
Музыка дразнила, смеялась… В его воображении мелькали пары танцующих, он видел улыбки, горящие желанием глаза…
Вдруг он услышал глухой шум.
Это открылись ворота.
С улицы послышался стук колес. Перед подъездом остановился экипаж.
Нужно было подождать. Он не мог рисковать встретиться с гостями, которые могли узнать его, так как было время, когда и он участвовал в этих светских развлечениях.
Повинуясь невольному порыву любопытства, он опустился еще на несколько ступенек, чтобы незаметно наблюдать входную дверь.
На площадку первого этажа поднялись две дамы.
Одна из них была высокого роста и отличалась величественным изяществом. Лицо было закрыто черной вуалью, из-под которой виднелись только темные локоны, причесанные, как тогда говорили, a la Russ, то есть, спускаясь по обе стороны щек.
Другая отбросила назад голубой шелковый капюшон.
Молодой человек невольно вскрикнул от восхищения.
Действительно, трудно было представить себе существо более прекрасное!
Он видел ее только мельком, так как дамы исчезли в дверях.
Но и одного взгляда было достаточно для художника.
Он увидел чудные большие глаза, прелестный овал лица, обрамленного белокурыми локонами, розовые губки, на которых мелькала улыбка юности, он увидел все это — и был ослеплен.
Отдаленное эхо донеслось до него:
— Баронесса де Сильвереаль.
Затем в передней один лакей прибавил вполголоса:
— Мадемуазель Люси прелестнее, чем когда-либо.
— Я предпочитаю баронессу, — возразил другой.
— Почему это?
— Она величественнее, но я почти боюсь ее.
— Ба! Это почему?
— О ней рассказывают много таинственного.
— В самом деле? А что именно?
— Хорошо, только не здесь…
Голоса перешли в шепот.
Молодой человек не шевелился.
Вдруг он выпрямился
— Пора! Нечего трусить! — прошептал он. — Может быть, счастье прошло в нескольких шагах, совсем рядом, но — хватит обольщаться! Довольно!
Не думая больше о насмешках лакеев, он пошел твердым шагом.
Через мгновение он был внизу. Швейцар только что запер дверь.
— А, это вы господин Марсиаль, — сказал он, увидев молодого человека.— Как? Вы уходите в такой час?
— Я не могу уснуть.
— Это от шума.Что делать? Надо простить богатым. Они имеют право веселиться.
— Я не жалуюсь.
— И уходите?
— Да, я хочу подышать свежим воздухом.
— Но вы замерзнете на улице. У вас даже нет плаща, а между тем холод страшный.:.
— Благодарю, благодарю! — сказал Марсиаль.
Он бросился вон.
С неба падало что-то вроде инея.
Марсиаль побежал по направлению к Сене.
Перейдя через площадь Института, он вышел на набережную.
«Царь Зла» — вторая книга приключенческой эпопеи Вильяма Кобба (настоящее имя автора — Жюль Лермина (1839-1915). Мрачное подземелье и роскошный дворец, будуар куртизанки и тюремная камера, матросская таверна и открытое море, судебная палата и джунгли Индокитая — служат ареной напряженной, полной головокружительных перипетий борьбы героев романа за победу Добра и Справедливости.
В сенсационном романе, вышедшем в 1874 г., автор раскрывает страшные преступления, которые даже весьма почтенные, казалось бы, люди совершали и совершают ради обогащения в полудикой, мало тронутой цивилизацией Америке.
В сборник вошли бестселлеры конца XIX века — произведения французских писателей Вильяма Кобба (настоящее имя Жюль Лермина) и Эжена Шаветта, младших современников и последователей А. Дюма, Э. Габорио и Э. Сю — основоположников французской школы приключенческого романа.
Вильям Кобб - псевдоним французского писателя и журналиста Жюля Лермина. Последователь Александра Дюма в жанре романа-фельетона и переводчик Шекспира, Лермина внес значительный вклад в развитие приключенческой литературы. В своем блестящем романе "Нью-йоркские тайны" писатель переплетает судьбы нескольких героев, постепенно приоткрывая завесу прошлого... Знаменитый банкир Тиллингест перед смертью доверяет своей дочери ужасную тайну. Теперь она должна уничтожить Меси - бывшего партнера Тиллингеста, который его разорил.
Иллюстрации художника С. Бродского.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Вильгельм Йозеф Блос (1849–1927) – видный немецкий писатель, журналист и политик. Его труд по истории Великой французской революции впервые был опубликован ещё в 1888 г. и выдержал до Второй мировой войны несколько переизданий, в том числе и на русском языке, как до революции, так и уже в Советской России. Увлекательно и обстоятельно, буквально по дням В. Блос описывает события во Франции рубежа XVIII–XIX столетий, которые навсегда изменили мир. В этой книге речь идёт о первых пяти годах революции: 1789–1794.
Представленная книга – познавательный экскурс в историю развития разных сторон отечественной науки и культуры на протяжении почти четырех столетий, связанных с деятельностью на благо России выходцев из европейских стран протестантского вероисповедания. Впервые освещен фундаментальный вклад протестантов, евангельских христиан в развитие российского общества, науки, культуры, искусства, в строительство государственных институтов, в том числе армии, в защиту интересов Отечества в ходе дипломатических переговоров и на полях сражений.
До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.