Клуб любительниц грязных книг - [65]

Я согласна с Глорией, сказала ты. Секс – это шведский стол, а любовь – нет. Любовь – это ужин при свечах, на который пришли мужчина и женщина, а не два влагалища. Но я предпочитаю есть именно так, а не иначе. Без обид, я запуталась и осталась наедине с мыслями о влечении Анаис и Джун.

Вам никогда не было это интересно? Я просила, отчаянно просила тебя, Марджори, указать мне истинный путь. Но ты сказала одно: «Это противоестественно».

Мадонна думает иначе, а я убедилась в этом лично.

Святая Дева Мария? – рассмеялась Дот. Она ничего подобного не утверждала.

Нет, певица Мадонна.

Тогда Марджори спросила, с кем я трахалась.

С Патриком.

С кем еще?

Ни с кем.

Ты врешь, Лидди. Как ее зовут?

Ее?

Щелкнули зажигалки. Мартини выпито до дна. Стулья заскрипели, когда вы начали передвигать их по каменному полу, чтобы приблизиться ко мне и осушить мои слезы, хлынувшие в момент исповеди.

Когда я закончила, я ожидала сочувствия. Меня ждало презрение. Не потому, что я изменила Патрику или занималась сексом с женщиной, а потому, что ничего не сказала об этом вам раньше.

У нас Клуб грязных книг, сказала Дот. Мы храним секреты втайне от мира, но не друг от друга…

По вашему мнению, я совершила нечто более страшное, нежели простая измена, и вы полностью правы. Без взаимного доверия мы ничто, а я его убила. Я убила нас. Еще одна смерть на моей совести.

Книжный клуб существовал с 1963 по 1987 год.

После такой потери я обратилась к Анджеле, а не к Господу. Секс вместо священных текстов. Водка вместо святой воды. Зеленый футон в комнате для кофе-брейков заменил мне церковную скамью. Именно там я стояла на коленях и поклонялась своему божеству. Вкушала тело Анджелы, а не тело Христово. До тех пор, пока весной 1988 года Патрик не заглянул в комнату и все не увидел.

Анджела была немедленно уволена. Она ушла тихо, без боя, а я была уверена, что молитвы и покаяние помогут мне восстановить нормальные отношения с Патриком.

Но он не смог переступить через себя. Измена ему – это одно, а предательство Бога и нашей общины – это совсем другое дело.

Три греха – и тебя исключают из общины.

Все двери захлопнулись перед моим носом, а родители были первыми, кто выступил против меня.

Анджела не отвечала на мои звонки. Гордость не позволяла мне искать встречи с Глорией и Дот, потому что мы не разговаривали несколько месяцев. Так что я поселилась в гостинице «Холидей Инн» и жила на деньги, заработанные в магазине «Святое Писание».

Я позвонила тебе, Марджори, чтобы узнать, не могу ли я перебраться к тебе в Париж, чтобы начать все заново.

В ответ я услышала голос в автоответчике.

Я оставила сообщение.

Ты не перезвонила.

Мои сбережения заканчивались.

В последнюю ночь в гостинице консьерж принес мне конверт. Внутри были документы на «Святое Писание» (на мое имя), комплект ключей и записка от имени Книжного клуба. В ней было написано:

«Лидди!

Пожалуйста, рассмотри возможность приведения ассортимента магазина в соответствие с традициями нашего Клуба, переделай комнату для кофе-брейков в комнату для наших заседаний и найми трех барменов с голыми торсами для нас и одну барменшу-лесбиянку топлес для себя.

До полнолуния осталось 16 дней. Поторопись.

ХХХ Книжный клуб

P.S. Ты должна подготовить отчет по “Генри и Джун”. Не забудь».

И вот это письмо лежит перед вами, мои дорогие подруги. Спасибо, что воскресили меня из мертвых и спасли нас. Вы восстановили мою веру во все святое. Увидимся через 16 дней.

Л.М.Х. Возрожденная

* * *

Эм Джей посмотрела на Адди, ожидая увидеть в ее глазах раскаяние. Она ведь не может не понимать, насколько бесстыдно отказываться от того, что составляло смысл жизни Лидди: ребенок, магазин и клуб. Но она сказала только:

– Кто бы мог подумать, что эта старая лесби хотела детей? Я всегда полагала, что они ей не нужны. – Затем она выковырнула кусочек мяса из салата «Жюльен» и переложила его на бумажную салфетку.

– Ты признаешь, что зачатие – это чудо? – спросила Джулс.

– Контрацепция – вот настоящее чудо, – сказала ей Адди.

Джулс моргнула:

– Значит, ты не будешь…

– Не могу поверить, что Книжный клуб распадался, – перебила их Эм Джей. – Дважды.

– Второй случай меня совсем не удивил, – сказала Джулс. – Доверие – это все. Когда оно исчезает…

– Это все, что ты вынесла из истории? – спросила Бритт с осуждением. – Ого! Я всегда считала тебя оптимистом, а выяснилось…

– Что?

– Я считаю, это письмо о том, что они в конце концов собрались там ради друг друга, – сказала Бритт. – Ты знаешь, они сумели понять и простить.

– Поднимите руки, если загуглили имя возлюбленной Анаис, чтобы выяснить, насколько она хороша собой, – сказала Эм Джей, поднимая руку. Было ли это слабой попыткой сменить тему разговора? Да, но сам разговор превратился в прогулку по минному полю, и если никто не вмешается и не поднимет настроение, то все может закончиться слишком плохо. – Серьезно? Только я искала фотографии Джун Миллер? Могу сказать, что, на мой взгляд, она не похожа на лесбиянку. Что скажете о самой книге? Лично мне показалось, ей не хватает драматичности. Например, понимания, чем рисковали Анаис и Генри, если бы они попались.