Кто еще у нас остался? Ах да, этот журналист и банкир Фрюшо. Почему нам пришлось убрать Версена, вы понимаете. Ну а Фрюшо… Он был когда-то участником нашего великого дела, но последнее время несколько отошел от него. И что самое главное — перестал снабжать нас деньгами. Мы пробовали говорить с ним. А когда это не подействовало — пришлось и его.
— Ну а те, что сегодня? Их же была целая семья. Они-то в чем виноваты? — Пьеру показалось, что силы начали медленно возвращаться к нему.
— Это была святая месть. Отец семейства случайно узнал одного из руководителей нашего великого дела. Он видел его когда-то, еще во время войны, ну и донес. Мы не успели спасти человека вовремя. Его судили, а при попытке побега, устроенного нами, от был убит. Должны же были мы отомстить!
Пьер уже давно смотрел на канделябр, стоящий перед ним. Он чувствовал, что сил еще слишком мало. Сумеет ли он сделать это? Конечно, потом «серые парни» уложат его на месте. Но это не волновало инспектора. Главное: сумеет ли он размозжить череп этому старому фанатику, хватит ли сил?
Ларе уперся в подлокотники кресла, пытаясь встать.
«Сейчас, или будет уже поздно», — мелькнуло в голове Тексье. Вскочив, он схватил непослушными руками тяжелый канделябр и занес его над головой Этьена Ларе. Он еще не успел опустить руки, как услышал безумный вопль старика. Силы оставили Пьера, и он рухнул на пол…
Очнулся он только в машине. Голова лежала на спинке сиденья. Тело было еще слабым, и первое, что он увидел, было улыбающееся лицо комиссара Врюо.
— Эх, Тексье, Тексье, — прохрипел он ласково, — придется вам намылить все-таки шею за вашу излишнюю самостоятельность. Если бы друзья вашего Версена не подняли на ноги все управление, не увидеть бы вам этого прекрасного утра, — и он указал в окно. — Ну да, пожалуй, я все-таки прощу вас, как-никак вы у нас сегодня герой дня. Да, кроме того, раздробили череп этому Этьену Ларе. Так что его в отличие от вас повезли на санитарной машине. Хотя, как нам сообщили врачи, до суда он доживет…
— Так что же все-таки произошло? — еле ворочая языком, спросил Пьер.
— Как что? Через час после вашего отъезда один из приятелей Версена нам позвонил. Он интересовался у знакомых, чем же именно занимался в науке этот Ларе. Оказывается, основным направлением его работы было электронное облучение. Он сопоставил это с тем, что слышал от Версена, а потом и от вас, и понял, что вытворял здесь этот бывший ученый. А тут к нам пришло сообщение еще о четырех жертвах с метками. И мы помчались на виллу Маркузье.
К ней мы прокрались без всяких задержек. Оцепили. Я полез внутрь через террасу и антресоль — вижу, как ты запускаешь в этого Ларе канделябром. Стреляю в воздух, наши врываются на виллу — и тут началось. Настоящее сражение. Ведь его мальчикам было ясно: деваться им некуда. Ну и дрались они остервенело, как смертники. Один кинулся на меня, пришлось его пристрелить.
В общем, через минуту все было кончено. Еще одного парня убили в драке. Ну а двоих взяли целехоньких. Наших тоже ранено четверо.
Подхожу я к тебе, а ты лежишь и не шевелишься. Я уж подумал, что тебя отравили. Но врач сказал, что это бывает после приема наркотика. А потом увидел, какая здоровая ссадина у тебя на затылке. Так что милыми сувенирами вы с Ларе обменялись.
Обыскали виллу. В общем-то ничего примечательного, кроме компьютера в подвале плюс огромная библиотека фашистской литературы. Оружия почти нет. Правда, обнаружили в тайнике сейф, а в нем списки, бумаги, карты. Но все зашифровано, так что нам пока разобрать их не удалось. Пусть потом сам Ларе поможет, а откажется, так эксперты поработают.
Я тебя чуть в госпиталь не отправил. Но врач сказал, ничего страшного, так что едем сейчас в управление. А то там, наверное, твои новые приятели, друзья Версена, с ума сходят. Ну, пока отдыхай, все-таки герой дня!
