Клуб 27 - [65]

— То есть, ты не против, если я накажу тебя, когда ты провинишься?

— Жду не дождусь этого.

Своей рукой Нейт скользит вниз по подолу моего платья, чтобы еще раз погладить отшлепанное место.

— Уверена, что хочешь поиграть в эту игру?

Всё моё нутро пылает, и это такое приятное ощущение.

— Разве это игра? Тебе нравится всё контролировать. Ты никогда не отказываешь себе в этом. Я просто хочу дать тебе понять, что мне нравится это.

Он проводит руками по бретелькам моего платья.

— Я, правда, расстроен, что ты приехала сюда, не предупредив меня. Прокрадываешься в мою комнату, проникаешь в мой телефон, чтобы забронировать столик в клубе. Общаешься с другими мужчинами в этом платье.

— Три пункта. — Шепчу я. — И всего лишь два шлепка.

Он хохочет.

— Разумеется, ты пытаешься считать.

— Просто говорю.

— Ты ненормальная, знаешь об этом?

Я пожимаю плечами.

— Надеюсь.

— Думаю, на сегодня достаточно, — бормочет он.

— Как скажешь. — Мой голос тише шепота.

Моя грудь плотно прилегает к его груди, но свободной рукой ему удается не задеть мой медальон и проскользнуть в ткань моего платья. Когда Нейт касается моего обнаженного соска, из его горла вырывается шипение, и он переключает своё внимание.

— Твою мать, ты не надела лифчик.

Я киваю, пытаясь подавить свой стон от того, как он сильно щиплет мой сосок.

Слегка надавливая, другая его рука скользит вниз к изгибу моей задницы, одновременно с этим его пальцы продолжают пощипывать мой сосок. Я не могу сдержаться и «О, боже, это так приятно» отдается эхом в комнате.

Его язык тянется вниз по моей шее, по пути слегка посасывая, и когда Нейт возвращается к моим губам, он покусывает меня зубами. Я открываю свой рот, чтобы впустить его, и он ласкает меня своим языком, целуя сильнее, грубее и глубже.

— Ты действительно хочешь остаться здесь? — тихо интересуется он перед тем, как наброситься на мой язык, мои губы и на весь мой рот.

Своими руками я пробегаюсь вверх и вниз по его спине, горя желанием забраться под ткань его рубашки, и теперь моя очередь облизывать и посасывать, спускаясь вниз по его шее.

— Почему ты не хочешь?

— Я лучше отвезу тебя домой в свою постель.

Я кусаю его в том месте, где соединяются его плечо и шея, и он стонет.

— Я хочу столько, сколько ты сможешь дать, и я возьму столько, сколько смогу. И я предпочел бы сделать это в своем собственном доме.

От такой мольбы в его заявлении, моя плоть сжимается, и возбуждение прожигает меня насквозь. Я откидываю голову назад, и из-за этого мой рот теряет связь с его шеей.

— Что скажешь? — Он возвращает себе контроль и облизывает моё ушко своим влажным, скользким языком.

Пока я молчу, его рука соскальзывает с моей груди.

Я тотчас же теряю его обжигающее прикосновение.

Но потом его ладони на моей спине, Нейт подталкивает меня к себе, удерживая меня на месте самым великолепным искусным образом. Наши тела так плотно соприкасаются, что мой медальон врезается достаточно глубоко в кожу, и я абсолютно уверена, если бы я была голой, он бы оставил отпечаток.

— Это таким способом ты хочешь отвязаться от меня?

Я ощущаю эрекцию в его штанах, когда он толкается своими напряженными бедрами.

— Разве на это похоже?

Я отворачиваюсь и затем оглядываюсь через плечо, чтобы улыбнуться ему. Обдумывая всевозможные варианты, я подхожу к серебряному подносу с куполообразной крышкой. Он расположен на столике возле кресла. У меня пересыхает в горле, и я предполагаю, что под крышкой должна находиться какая-то еда и питье.

Когда я хватаюсь, чтобы приподнять модную серебристую крышку, Нейт кричит,

— Не вздумай!

Он бросается ко мне.

Слишком поздно.

Под крышкой нет никакой воды, никакой чаши с фруктами, нет взбитых сливок, а скорее пара металлических наручников и черная шелковая повязка на глаза.

Мерцает купол и свет излучает крошечные искры вокруг комнаты. Я смотрю на блестящие хромированные кольца. Хочу ли я, чтобы у меня отняли возможность свободно касаться его?

Мне нужно подумать об этом.

Мой взгляд мгновенно останавливается на повязке, такой мягкой, гладкой, плотной. Желаю ли я, чтобы моему зрению что-либо препятствовало? С завязанными глазами я ничего не смогу увидеть. Не смогу за ним наблюдать, не увижу выражения его лица. Другие мои органы чувств должны будут компенсировать потерю зрения. Ощущение прикосновения должно стать более чувствительным, и я смогу почувствовать его с наибольшей интенсивностью. Мой слух обострится: и его стоны, и тяжелое дыхание, которые, похоже, доводят меня до крайности, будут звучать громче. И его вкус будет...

— Зои. — Он хлопает крышкой вниз. — Это не для нас. Такое обычно во всех комнатах.

Я смотрю на него.

— Ты раньше использовал что-нибудь из этого?

Нейт опускает взгляд и по моему телу, словно огонь, распространяется беспокойство.

Никакой лжи.

Мы договорились не лгать.

Своей рукой он проводит по волосам и затем приближается ко мне.

Я делаю шаг назад.

Он всё ещё придвигается ближе, но я снова отступаю.

Когда он приближается вновь, моя спина прижимается к прикрепленному стеллажу, и я уже не уверена, так ли важен его ответ.

Но потом он опирается рукой о стеллаж позади меня и слышится звон одного из прикрепленных к нему наручников.