Клуб 27 - [114]

Я стараюсь не зацикливаться на том, что же преподнесет моя судьба. Я даже начала верить, что не умру, но в одиночестве, меня настигает реальность, напоминание о всех тех моих родственниках, которые до моего рождения поддались своей судьбе, и я знаю, что не должна задумывать наперед.

Правда того, что Зак ушел из моей жизни по воле судьбы, является движущей силой моей сдержанности. Только это напоминает мне, что я могу быть следующей. Тем не менее, по мере приближения даты отъезда домой, я все меньше и меньше хочу прислушиваться к судьбе. Однако, как бы я не желала и не молила, в глубине души понимаю, что мое будущее неопределенно.

Именно это все усложняет.

Появились люди, которые стали полагаться на меня, и я знаю, что не должна был этого допустить. Но это был единственный способ убедить Жизель вернуться в колледж на полный день и закончить учебу. Сначала Жизель колебалась, потому что с момента аварии она не обучалась в колледже и с деньгами была напряженка.

Кроме того, ходить постоянно на учебу означало, что ей придется уйти из «Особняка». Я поговорила с Нейтом и спросила его, может ли он устроить для Жизель оплачиваемый отпуск. Оказалось, Нейт продал этот клуб, так что он не был в состоянии что-либо сделать. Но это его бизнес, покупать и продавать более малый. И кроме того, я действительно не хотела, чтобы Жизель вернулась туда работать. Вместо этого я дала ей страховой чек, который получила от общей стоимости мотоцикла Зака. Этого должно быть достаточно, чтобы помочь ей до тех пор, пока она не закончит учебу и не найдет работу.

Она не хотела его брать, так же как отказалась от любой финансовой помощи Нейта. Но я убедила ее, что это было для нее и ребенка моего брата, и именно этого хотел бы Зак.

Это подействовало на нее.

Она рассказала всем о ребенке, и они были в восторге. Но не так, как я, потому что, несмотря на то, что Зака больше нет, в этом ребенке будет жить небольшая его частичка.

Я продолжала нагружать себя. Пока Нейт ходит на работу, я смотрю за Матео как в доме Нейта, так и Жизель. Когда я нахожусь у Нейта, Рози приводит свою дочь, чтобы поиграть с Матео. Я даже временно превратила пустую спальню Нейта в игровую комнату.

Каждый день я молю о рождении ребенка Жизель и Зака, хотя никогда никому не говорю об этом.

К концу лета, я перестала думать о нас с Нейтом, как о паре. Это больше, чем просто страх перед тем, что уготовила мне судьба. Это отказ Нейта обсуждать наши отношения.

Звонок телефона возвращает меня в действительность.

— Алло?

— Здравствуйте, это Зои Флауэрс?

Смотрю на входящий вызов, но не могу понять, откуда звонят.

— Да, это я.

— Привет. Я Джулиан Сандерс, директор «Вотермарк Хаус». Не уверена, что вы слышали о нас, но мы владеем галереей на Южном побережье и занимаемся налаживанием отношений между художниками и покупателями.

— Ох, думаю, это какая-то ошибка, я не художница.

— Но художником был ваш брат.

Был — значит, ей известно о его смерти.

— Да, был.

— Перейду сразу к делу. Несколько недель назад я наткнулась на эскизы вашего брата в бархолке и повесила их в вестибюле своей галереи. С тех пор у меня было много запросов на них. Я смогла найти вас через Андреса, друга моего сына, и мне было интересно, не думаете ли вы о продаже его коллекции.

Мои руки дрожат вместе с голосом.

— Какие эскизы вы имеете в виду?

— Они мультяшные, но подтекст выражает реализм. Моя клиентура нашла их чрезвычайно привлекательными.

Вот в чем заключалась мечта моего брата — продавать свои работы.

— С удовольствием обсудила бы это с вами. — Стараюсь быть не слишком возбужденной, но мысленно прыгаю от радости.

— Отлично. Завтра в моем офисе?

— Да, в котором часу?

— Для вас будет удобно в десять? Я нахожусь на Оушен-драйв прямо рядом с «Фламинго». Вам будет легко меня найти.

— Увидимся.

— Ох, и если вам не будет сложно составить список его работ, это может очень облегчить установление продажной цены.

— Конечно.

— Тогда, увидимся. — Она вешает трубку.

Боже мой. Продать его коллекцию. Если бы Зак был жив, он был бы в восторге.

Я набираю Нейта. Возможно, он работает допоздна, но я умираю, как хочу поделиться с кем-то. И я не должна рассказывать Жизель, пока не узнаю, что продажа состоится. Меня переключают на его голосовую почту, и я решаю не оставлять ему сообщение — хочу сказать ему об этом лично.

Я удивлю его, если принесу ему обед.

Застреваю на машине в пятичасовой пробке, в процессе обдумывая, что означает этот звонок. Всю свою жизнь, мой брат мечтал стать художником, продавать свои работы, и в конце концов он продавал себя и портреты, чтобы мне легче жилось.

Я не осуждаю его действий.

Когда я поворачиваю за угол, в небе возвышается Юго-восточный финансовый центр. Гараж заполнен машинами, и меня удивляет, что он еще не опустошен, потому что уже почти около шести вечера. Я нахожу альтернативный гараж и иду дальше пешком с сумочкой и китайской едой в руке. Внутри лобби все выглядит так же, как и в прошлый раз. Меня не было здесь с того дня, как я приезжала извиниться.

Возле лифта никого нет и жутко тихо, несмотря на заполненный гараж. Я поднимаюсь на стеклянном лифте с видом на горизонт Майами до сорок пятого этажа, восхищаясь видом, который простирается на мили.