Клон в пальто - [27]

— Все будет хорошо, — пробормотал Лешка, что-то нашаривая в кармане и открывая дверь, — закройтесь и сидите.

Еще несколько фигур нарисовалось сквозь дождь. Даже если у Рыжего в кармане пистолет (откуда?), ему не сладить с этой бандой, обученной расправляться со строптивыми дорожными лохами. Аля схватилась за телефон. Позвонить? Но куда? В милицию? Приедут через час и сонно запишут показания, если будет кому их давать.

Тем временем в ее дверь тоже забарабанили:

— Вылезай!

«Ни за что! — лихорадочно подумала Аля. — Или выйти, Юльку не заметят. А если угонят машину прямо с ребенком?..»

Кнопки запирания дверей вдруг жалобно пискнули и подскочили кверху. Боже мой, у них какой-то пульт, который снимает все блоки! Вот тебе и «закройтесь и сидите».

С Лешкиной стороны уже шла драка. Аля зажала рот ладонью, чтобы не закричать и не разбудить Юльку. Кто-то рывком открыл ее дверь.

— Мама!..

Дочка все-таки проснулась. Сволочи! Аля вцепилась в подлокотники, понимая, что это глупо — все равно ее вытащат из машины. Но в открытую дверцу ворвался только холодный ветер с дождем. Какие-то фигуры мельтешили вокруг, но не приближались. Аля захлопнула дверь, которую теперь никто не держал.

— Мама, что случилось?

— Тише, тише!

— Почему мы не идем домой? Мы ведь уже приехали.

— Юля, подожди…

Аля прижалась к стеклу, пытаясь в темноте рассмотреть, что происходит.

— Почему подожди? — канючила Юлька, ничего не понимая. — Я есть хочу. Сегодня в школе давали рыбу в тесте, я ее ненавижу…

Тут снаружи поднялся рев и вихрь, а когда все стихло, озверевших джипов уже не было. Аля повертела головой, но Лешку не увидела. Неужели они увезли его с собой? Она показала Юльке кулак: «Молчи!» — и выскочила из машины.

Налетчики действительно исчезли. Неподалеку от антоновского «ниссана» стояла легковушка с открытыми дверями. И Лешка был тут же, на асфальте, и какой-то человек помогал ему подняться. Рыжий выглядел слегка помятым, но вполне целым и жизнерадостным.

— Аля, я в порядке. Спасибо вот ребятам, вмешались. А вы профессионал, — уважительно повернулся он к незнакомцу. — Красивая работа, как в кино. Я ваш должник.

— Будем надеяться, вас больше не тронут, — ответил «профессионал» с легким, как показалось Але, прибалтийским акцентом. — Если вдруг будут неприятности, позвоните мне.

Он протянул Антонову визитку. Тот полез за своей, но его спаситель повернулся к своей машине, нырнул на заднее сиденье и захлопнул дверь. Легковушка, которая при ближайшем рассмотрении оказалась серебристой «ауди», сорвалась с места, развернулась и растворилась в ненастном вечере.

— Надо же, — только и сказал Леша, вертя карточку.

Безмятежная Юлька выбралась из машины, волоча за собой розовый портфель с физиономией Барби.

— Все двери открыли, а мне холодно, — пожаловалась она.

Леша бросился к ней, схватил в охапку:

— Ух ты, ах ты, холодно нам прехолодно. Бежим домой!

Аля поплелась за ними в полной растерянности. Опять следовая реакция? Нет, скорее ощущение полной беспомощности, как в роддоме, когда все происходит помимо твоей воли, по своим правилам, но ты вынуждена их соблюдать, потому что ЭТО уже не остановится.

Она знала, что дорожные разбойники больше им не встретятся. Но испугало ее не это. В глубине машины, на которой уехал неизвестный спаситель, она заметила что-то странно знакомое, из другого мира, что не должно было появиться в дождливой Москве. Почему-то в памяти у нее возникал залитый солнцем пляж и толпа вокруг зеленого брезента. Кстати, пора уже написать Ребекке.

Лешка про визитку забыл, сунул в карман пальто, и Аля потихоньку вытащила ее поздно вечером. Там не было никакого имени, ничего, указывающего на конкретного человека, только телефон и название фирмы — аббревиатура из латинских букв. Позвонить? Позвонят сами. В этом она была почему-то уверена.

Они позвонили на следующий день, когда Алешка был на работе, а Юлька в школе. Уверенный мужской голос без всякого акцента спросил Александру Антонову.

— Госпожа Антонова? Мы встречались с вами зимой на отдыхе. Помните, я обещал передать вам фотографии? Вы можете прийти сегодня в три часа дня в венгерский ресторан «Эстерхази»? Это на улице Маросейка.

— Я знаю «Эстерхази», — ответила Аля.

Передать фотографии! Тоже мне, конспираторы. Кто и зачем, интересно, может прослушивать ее телефон? Или телефон прослушивается у звонившего? Хотя, скорее всего, это просто профессиональная привычка.

Она уже знала, кто придет в три часа в «Эстерхази» и кого она не разглядела, но угадала вчера вечером в глубине «ауди». Неважно, что этот человек не назвался — имени его она все равно не помнила. Хотя он, конечно, представлялся ей там, в австралийской больнице, где задавал вопросы и показывал снимки — Лешины и чужие. Сотрудник заокеанской полиции, мужчина со спокойными глазами. Да, все верно, они встречались летом на отдыхе, и он так и не пригласил ее поужинать. Вообще отдых как-то не заладился.

— А я не знала, что вы так хорошо говорите по-русски, — сказала Аля с вызовом.

Он кивнул:

— Вам не нужно было об этом знать.

— А сейчас нужно? Что вам вообще от меня надо? Зачем австралийская полиция нас выслеживает?