Клон-кадр - [11]
Я прикрылся практически атрофированной (какого же все-таки черта?!) левой рукой, как щитом, а правой схватил его за шиворот. В нос ударило перегаром, потом и еще более страшным запахом уже при жизни начавшегося разложения, который обычно покрывает таких персонажей.
Чуть не потеряв равновесия, я все же поставил его в вертикальное положение. Бесполезно: все ноги у него были переломаны и оттоптаны. Во всем пропитом теле не работала ни одна мышца.
Едва я отпустил его, он тут же осел вниз. А толпа в это время сделала очередной рывок в нашу сторону: я, едва удержавшись на ногах, поплыл куда-то вместе с людской массой.
Не знаю, сколько еще он кричал. Я слышал его где-то с полминуты. А потом перестал слышать. Я вообще перестал слышать что-либо, перестал ощущать что-либо. Все шесть чувств заполонило одно: измена. Жуткая, глобальная.
Причиной измены была тень — все та же, огромная и бесшумная, на сей раз надвигающаяся очень медленно с той стороны, откуда текли реки человеческих ресурсов. Люди поворачивали головы и в ужасе застывали, натыкаясь друг на друга, как на картине «Последний день Помпеи». Я медленно, но неотвратимо тоже начал поворачивать голову назад…
А потом все померкло, зажегся тусклый свет, и я оказался на своих двоих на изнанке зеленой сферы кинотеатра. Ненадолго на своих двоих: как только осязательные ощущения (толпы) перестали существовать, ватные ноги подкосились, и все тело медленно осело на пол.
— Я не говорил GET BACK.
— Конечно, не говорил. Но это рекламный показ. У нас все рекламные сеансы — по двадцать минут. Кто ж тебе за двадцатку весь фильм показывать станет?
Я поднял голову и увидел где-то наверху, посредине всех этих зеленых лестниц покровительственной окраски, копошащегося деда-привратника. Он сворачивал какие-то кабели, выключал плохо различимую с моего угла аппаратуру. Похоже, здесь у него располагалось что-то вроде будки киномеханика.
Если бы я не посмотрел то, что только что посмотрел, я бы удивился: голос деда звучал совсем рядом, в то время как сам он находился от меня как минимум в полутора десятках метров. Но после знакомства с новым кино я уже ничему не удивлялся. Не мог удивиться.
— Расчет такой, что я теперь не смогу без этого, верно? Что накоплю деньжат и приду смотреть вторую серию, которая будет стоить сто баксов?
— Да х… их знает, какой у них там расчет, — вяло отозвался дед. — Меня это не е…ет. Мое дело — деньги собирать и кнопки нажимать. Но насчет ста баксов ты угадал. Примерно столько у них стоит полный просмотр.
— А еще тебе, отец, наверное, выпить хочется, — огрызнулся почему-то я.
Ему хотелось. Таким людям всегда хочется.
— Не-е-е, только после работы, — вздохнул он с сожалением.
— Ну ладно, — согласился я, прекрасно понимая, что хитрожопые карнегианцы просчитали все до обидного верно. Что я в любом случае соберу денег и приду смотреть вторую серию. — А как мне теперь отсюда выйти?
— Вот лестница, — буркнул дед и опять скрылся за какой-то невидимой дверью. Уже из-за нее до меня донеслось: — Продолжение следует. Ты в любом случае его увидишь.
Что меня больше всего выбесило — так это то, что подобострастный гид, который так учтиво срал мне в уши перед началом сеанса, теперь напрочь отсутствовал. Навязчиво и хамовато молчал. В этом — вся корпоративная этика. Пока ты их клиент, все носятся вокруг тебя, как петухи вокруг насеста, но как только ты превращаешься из потенциально плодоносного клиента в просто человека — всем тут же становится на тебя пох…й. Вообще пох…й, я имею в виду. Даже для красоты, даже из чувства стиля никто не захочет тобой заниматься.
Несколько метров вперед — вот она, змеящаяся по внутренней стенке сферы лестница. Ублюдки не удосужились даже установить лифт. Хотя когда дойдет до дела — то есть до ста баксов за билет, — все будет в ажуре. На блюдечке с голубой каемочкой. Потому что тогда завлекаемый за двадцатку клиент станет реально платежеспособной единицей, а сейчас он — подопытный кроль, которого надо подсадить на новую игрушку. Никто не будет стараться ради кроликов.
В одном они, как ни крути, оказались правы. В том, что я — повторяю — обязательно приду сюда еще раз. Досмотреть фильм до конца.
Я имею в виду: я был действительно заинтригован. Я знал, что с ближайшего гонорара возьму сто баксов и посещу этот зеленый гадюшник еще раз. Повторюсь: я очень хотел досмотреть этот фильм до конца.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ. ТЫ В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ ЕГО УВИДИШЬ.
Когда я вышел на улицу, все тело покрылось гадким потом. А ноги отказывались передвигаться… Я вытащил из рюкзака фотоаппарат. Хотел сделать несколько общих снимков этого сраного кинотеатра, но это были бы совсем беспонтовые снимки, поэтому я передумал и сделал всего один кадр. Зеленый.
Я просто поднес фотик совсем близко к куполу, размыл резкость и сделал крупный план этого цвета. Если есть «Черный квадрат», почему бы не быть зеленому прямоугольнику.
Нельзя сказать, что они использовали такую уж эффективную методу. Если количество зрителей на каждом просмотре не превышает одного, а сеанс длится двадцать минут — им придется очень долго рвать свои корпоративные жопы, чтобы обеспечить аттракциону массовость… Я плюхнулся на газон, даже не посмотрев, есть ли там собачье дерьмо. Вспомнил о пиве в кармане. До истечения заветного «Кодак»-часа оставалось еще двадцать пять минут, которые я и убил самым стандартным образом — с пивом и на газоне.
Перед вами самая что ни на есть беспонтовая книга, поэтому людям без понтов она обязательно понравится. Для ее героев — двух форменных раздолбаев, изо всех сил сопротивляющихся естественному взрослению, — не существует ни авторитетов, ни чужих мнений, ни навязанных извне правил. Их любимая фишка — смеяться. Над случайными коллегами, над собой и над окружающей реальностью. В чем, собственно, и состоит их прелесть.
Что будет, если двух молодых людей призывного возраста и неопределенного рода занятий закинуть в Лондон безо всяких средств к существованию? Вот такая жызнь. Борьба за выживание в чужих городских джунглях превращается в беспрерывный праздник. Потому как экстремальные ситуации — это то, что нужно человеку, дабы почувствовать себя живым. Попробуй-ка быть сытым, пьяным и накуренным — без пенса в кармане. Попробуй-ка быть подонком не на словах, а в действии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Я снова проваливаюсь в прошлое, а больше ничего не осталось, впереди вряд ли что произойдет. Восьмидесятые, новая музыка из-за «железной стены», рок-клуб, девяностые. Еще все живы и нас так мало на этой планете. Тогда казалось – сдохнуть в сорок лет и хорошо, и хватит. Сборник рассказов про близкие отношения и кровавый веер на стенах… Содержит нецензурную брань.
Ядерная война две тысячи двадцать первого года уничтожила большую часть цивилизации. Люди живут без света, тепла и надежды. Последний оплот человечества, созданный уцелевшими европейскими государствами, контролируют монархия и католическая церковь во главе с папой римским Хьюго Седьмым. Но кто на самом деле правит балом? И какую угрозу ждать из безжизненных земель?Содержит сцены насилия. Изображение на обложке из архивов автора.Содержит нецензурную брань.
Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.
Кирилл Чаадаев – шестнадцатилетний подросток с окраины маленького промышленного города. Он дружит с компанией хулиганов, мечтает стать писателем и надеется вырваться из своего захолустья. Чтобы справиться с одиночеством и преодолеть последствия психологической травмы, он ведет дневник в интернете. Казалось бы, что интересного он может рассказать? Обычные подростковые проблемы: как не вылететь из школы, избежать травли одноклассников и не потерять голову от первой любви. Но внезапно проблемы Кирилла становятся слишком сложными даже для взрослых, а остальной мир их не замечает, потому что сам корчится в безумии коронавирусной пандемии… Содержит нецензурную брань.
История рассказывает о трех героях, их мыслях и стремлениях. Первый склоняется ко злу, второй – к добру, ну а третий – простак, жертва их манипуляций. Но он и есть тот, кто свободен создавать самые замысловатые коктейли из добра и зла. Кто, если не он должен получить главенствующую роль в переломе судьбы всего мира. Или же он пожелает утопить себя в пороках и чужой крови? Увы, не все так просто с людьми. Даже боги не в силах властвовать над ними. Человеческие эмоции, чувства и упрямое упорство не дают им стать теми, кем они могли бы быть.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.