Клодиус Бомбарнак - [15]
Открытие Великой Трансазиатской магистрали состоялось лишь шесть недель назад, и железнодорожная компания пока что отправляет только два поезда в неделю. До сих пор все обходилось благополучно. Правда, нельзя обойти молчанием следующую многозначительную подробность: поездная прислуга снабжена известным количеством револьверов, которые в случае надобности могут быть розданы пассажирам — предосторожность далеко не лишняя, особенно, при переезде через пустыни Китая, где не исключена возможность нападения.
Надо полагать, что компания приняла все зависящие от нее меры, чтобы обеспечить регулярное движение поездов.
В ожидании отправления я шагаю взад и вперед по платформе, осматриваю поезд, заглядываю в окна вагонов. Все здесь новое. На локомотиве сверкает медь и сталь, блестят вагоны, рессоры не прогибаются от усталости, колеса плотно прилегают к рельсам. Вот он, подвижной состав, которому предстоит из конца в конец пересечь целый континент! Ни одна железная дорога, включая и американские, не может сравниться с этой: Канадская линия насчитывает пять тысяч километров; Трансконтинентальная[23] — пять тысяч двести шестьдесят; линия Санта-Фе — четыре тысячи восемьсот семьдесят пять; Атлантическо-Тихоокеанская[24] — пять тысяч шестьсот тридцать; Северо-Тихоокеанская — шесть тысяч двести пятьдесят километров. Только одна железная дорога будет обладать большой протяженностью, но постройка ее еще не закончена. Речь идет о Великом Сибирском пути, от Урала до Владивостока, длиною в шесть тысяч пятьсот тридцать километров.[25]
Наше путешествие от Тифлиса до Пекина продлится не больше тринадцати дней, а если считать от Узун-Ада, то только одиннадцать. На второстепенных станциях поезд задержится не больше времени, чем это нужно для наполнения тендера водой и топливом. Зато в главных городах, таких как Мерв, Бухара, Самарканд, Ташкент, Коканд, Кашгар, Сучжоу,[26] Ланьчжоу и Тайюань, он будет стоять по нескольку часов, что позволит мне обозреть эти города, если можно так выразиться, с высоты репортерского полета.
Само собой разумеется, что машинист и кочегары не могли бы работать одиннадцать дней подряд. По установленному порядку, их сменяют через каждые шесть часов. Русский персонал обслуживает поезд до границы Туркестана, а там на смену ему приходят китайские железнодорожники. Здесь же прицепляют и китайский локомотив.
Только один служащий компании не покинет своего поста до конца пути: это начальник поезда Попов — настоящий русский богатырь, с военной выправкой, в форменной фуражке и широком плаще, волосатый, с окладистой бородой. Я надеюсь вволю наговориться с этим славным человеком — только бы он оказался достаточно словоохотливым. Если он не пренебрежет предложенным невзначай стаканчиком водки, то сможет рассказать мне много любопытных подробностей об этой стране: вот уже десять лет, как он служит на Закаспийской дороге. До сих пор он ездил от Узун-Ада до Памира, а теперь должен курсировать по всему Трансазиатскому пути — вплоть до Пекина.
Я заношу его в свой список под номером 7 и думаю, что надежды, которые возлагаю на него, не будут обмануты. В сущности, я и не требую каких-то необычных происшествий или катастроф. С меня достаточно самых мелких дорожных приключений, только бы они были интересны читателям «XX века».
Среди пассажиров, прогуливающихся по платформе, встречаю несколько евреев, которых можно определить скорее по национальному типу, чем по одежде. Раньше в Средней Азии они должны были носить «топпе» — круглую шапочку и подпоясываться простой веревкой. Ослушание грозило смертной казнью.
В некоторые города им разрешалось въезжать только на осле, а в другие — входить только пешком. Теперь же, если позволяют средства, они носят восточный тюрбан и даже разъезжают в карете. Да и кто может им в этом помешать? Сделавшись подданными русского царя, среднеазиатские евреи пользуются теми же гражданскими правами, что и туркмены.
Там и здесь прохаживаются таджики персидского происхождения — самые красивые мужчины, каких только можно себе представить. Они уже взяли билеты кто в Мерв[27] или Бухару, кто в Самарканд, Ташкент или Коканд, и им не придется обозревать китайское плоскогорье. Это по большей части пассажиры второго класса. А в первый класс садятся несколько узбеков с очень характерной внешностью: покатый лоб, выдающиеся скулы, смуглый цвет лица.
Но неужели в нашем поезде нет европейцев? Следует признаться, что я едва насчитал несколько человек. Среди них — пять или шесть купцов из южной России и один из тех неизбежных джентльменов, представляющих Соединенное Королевство всюду, куда бы вы ни попали — в вагон железной дороги или на пароход. Впрочем, на право проезда по Трансазиатской магистрали требуется особое разрешение, которое русские власти очень неохотно выдают англичанам. Но этот, как видно, сумел его получить…
Вот персонаж, как мне кажется, достойный внимания! Высокий, сухопарый, лет пятидесяти, если судить по бакенбардам цвета перца с солью, с мрачным видом и брезгливо-пренебрежительным выражением лица — таков этот джентльмен, в котором в равной степени уживается любовь ко всему английскому и презрение ко всему иноземному. Подобный тип часто бывает невыносим даже для соотечественников. По крайней мере, Диккенс, Теккерей и другие английские писатели не раз и весьма ядовито его высмеивали.
