Клинок ночи - [2]

В караване была дюжина людей. Трое старейшин, что пошли для помощи в переговорах, кузнец и две семьи. В первой семье был торговец, который вез из деревни ткани и пряжу, а еще его жена и сын. Мальчику было тринадцать, он не любил свою фамилию. Весь путь он не давал людям покоя. Он хотел быть великим воином, и он все время шел рядом с двумя солдатами, которых наняли для сопровождения. Из-за этого он часто не попадал на события, которые отец хотел ему показать, знакомя с торговлей в Новом Убежище.

Семья фермеров была относительно юной, но уважаемой парой, с ними был их единственный сын. Ему только исполнилось пять, и поход в большой город был подарком от семьи на его день рождения.

Путники брали теплые вещи, но не были готовы к такой сильной и долгой буре. Весна в их деревне была переменчивой. Много бурь, некоторые были серьезными, но они происходили не так часто, и старейшины, закаленные годами жизни, не обращали внимания на угрозу. Поход в город был редким явлением весной, но погода была спокойной, хоть и холодной, и торговля помогла бы деревушке. Риск был продуманным, но получилось вот так. Путники редко попадали в такие бури, и ветер выл без конца, их тревога начала перерастать в страх. Они боялись, что замерзнут насмерть, если буря не утихнет.

Они шли за кузнецом весь день, в группе росло недовольство. Никто не узнавал окрестности, хотя кузнец убеждал их, что они приближаются к дому. Конца бури не было видно, путники решили остановиться и попытаться разжечь огонь. После невероятных усилий четверых мужчин маленький огонек загорелся, и вся дюжина сгрудилась там для тепла. Даже солдаты, терпевшие бурю, решили быть поближе к горящему дереву.

Путники не видели солнце, но стало темнее, и обсуждение вариантов стало разгоряченным. Рос страх, терзая даже самые сильные сердца группы, и эмоции крушили логику. Кузнец продолжал клясться, что они близко, что еще полдня пути домой. Он хоте продолжать путь ночью, чтобы к утру дойти до деревни. Старейшины сомневались, разделились, и солдаты не помогали.

Торговец настоял продолжать путь. Ему не нравилось быть вдали от комфорта камина и дома, и его растущая нервозность не давала ему стоять на месте

— Эти земли опасны. Мы открыты и беззащитны, с товаром и золотом, что может соблазнить воров. Лучше снизить риск и миновать путь как можно быстрее. Нужно продолжать.

Солдаты тихо согласились. Они были из местной армии, ранее в этом году участвовали в бою и не хотели повторять. Старейшины кивнули. Хотя торговец был самым богатым в группе, был неофициальным лидером каравана, традиции и честь требовали, чтобы окончательное решение выносили старейшины.

Фермер осмотрел группу, увидел, что никто не осмеливался перечить торговцу. Мужчина имел влияние в городе, перечить ему было опасно. Но фермер переживал за семью, и он считал угрозу заблудиться в долине в снежную бурю опаснее, чем банда воров. После мига колебаний он заговорил:

— Я переживаю, что мы не так близки, как думаем. Я живу на земле рядом с нашей деревней, и я не узнаю окрестности. Без огня будет угроза здоровью моего сына и жены. Давайте останемся у огня. Эта буря мешает нам, но удерживает и воров в их норах. Безопаснее идти днем, там греет солнце. Младым и старым, — добавил он, посмотрев на старейшин, — будет глупо путешествовать по холоду без тепла огня.

Старейшины сидели рядом, они обсуждали это. Торговец и кузнец переглянулись с недовольным видом, пока фермер ждал. Они привыкли пренебрегать старейшинами. Их караван был полон юных людей, им было сложно ждать старейшин. Торговец и кузнец шептались, но фермер молчал. Все злились из-за нерешительности и медлительности старейшин, но фермер в этом не участвовал. Когда-нибудь старейшиной станет он, и потому он не собирался шептаться за спинами.

Старейшины приняли решение до того, как начало примораживать. Самый старший из них заговорил, как и требовала традиция:

— Фермер прав. Идти в таких условиях опаснее, чем воры. Мы уйдем с первыми лучами, если буря стихнет.

Торговец шагнул вперед, открыв возмущенно рот, но его жена остановила его рукой. Решение старейшин было окончательным, и солдаты слушались их. Хоть он был недоволен, возмущения только навредили бы его торговле в деревне. У него было два варианта. Забрать семью и уйти без поддержки солдат или слушаться решения старейшин.

Фермер следил за торговцем краем глаза. Хотя внешне он выглядел как простой крестьянин, мужчина, привязанный к земле, он был известен в деревне умом и проницательностью. Когда он был младше, подрастал, старейшины подозревали, что он обладает определенной чуткостью, но он всегда отрицал это, так что не проходил проверку, которую монахи устраивали для детей Трех королевств. Фермер знал, что торговец стал ему врагом, по крайней мере, сейчас. Торговец не будет с ним общаться и торговлю начнет вести в других деревнях. Он запомнил это и убрал к остальной информации, которую держал в голове.

Фермер еще пару мгновений смотрел на торговца, а потом повернулся к своей семье. Его тревоги растаяли, как снег у огня, когда он увидел сына. Мальчик был слишком маленьким, чтобы понимать, какой конфликт произошел, ему хватало быть рядом с мамой и огнем. Фермер гордился сыном в пути. Ребенок был юным дарованием, это было понятно всем, кто его видел. Он научился говорить быстрее всех детей, каких фермер помнил. В пять лет он задавал вопросы обо всем, его память поражала. Фермер не очень хотел брать сына в Новое Убежище, но его страхи были необоснованными, и торговля прошла лучше, чем если бы он отдал свое добро на продажу торговцу.