Клинок Богини, гость и раб - [44]
Учила яды…
В очередной раз вышла в Великое море на карательной драге – ловить пиратов: рабы и золото всегда к месту. Бансабире в командование дали двадцать человек – все из числа еще не доучившихся до конца пятого года. Когда они вернулись на остров, нечто до боли горделивое кольнуло внутри – то, что всегда делал Гор или командир отряда, с которым она покидала Храм Даг, теперь делала она сама…
На высоких воротах стражник, заметив группу людей, немного наклонился и спросил:
– У кого из вас есть право голоса?
– У того, кто служит Матери Сумерек, – так же громко ответила Бансабира.
– Как ты служишь Ей?
– Воздевая сталь!
– От кого ты получила свою?
– От того, кто известен в этих стенах как Тиглат Тяжелый Меч!
– Что ты возьмешь здесь?
– То, что отдам!
– Открыть ворота! – приказал стражник.
Въехали в крепость. Несколько гарнизонных сразу присоединились к ним, чтобы сопроводить отряд с пленными до храма, через торговый и жилые кварталы.
В середине апреля старейшины храма отправили в красные пески Ласбарна отряд из восьми человек. Лидером одной из четверок и командиром всей группы назначили Астароше, шестой номер. Второй квартет возглавила Бану. Задание было несложным – торговые дела, рабы, выгода. А между делом – усадить в нужное кресло местного князька и помочь ему наладить тайные отношения с Бледными островами. Ласбарн приходил к мысли, что самое время запасаться оружием, которое у них прежде отняли, и людьми, которых прежде угнали. Долго они ждут своего часа, долго томятся под игом Западного Орса…
Уложились за месяц, в пустыне потеряли двоих. Бомльшую часть времени провели в оазисе Квиххо. Благодарный князь устроил в честь их отбытия прощальный вечер. Приставленные служанки украсили Бансабиру к ужину: подвели глаза, уложили волосы, облачили в роскошное струящееся платье из архонского льна. Недолго думая Бану попросила ленты и смастерила себе подвязки на ноги – чтобы хоть как-то закрепить ножи. Выйдя из шатра, где ее готовили, выглядела царственно, юно, сиятельно.
Командиров князь пригласил за свой стол, остальным четверым тоже отвел почетное место. Сидеть полагалось на расстеленной кошме из верблюжьей шерсти. Астароше быстро сориентировался и, подав Бансабире руку, повел к предложенному круглому столу.
Пили Клинки Богини мало. Астароше не пил вовсе.
Благодарный князь, с огромной тыквообразной головой, проводил прибывших до шатров. Командирам дали отдельные, остальных поселили вместе. Чтобы избежать вопросов, князь выдал Астароше за дальнего родича, который приехал от своего отца с приветом и торговым предложением. Бансабира по вымыслу была его невестой и, поскольку требовалось беречь девичью честь, спала отдельно. Остальные числились охраной.
Где-то за шатрами продолжался праздник, хотя давно опустилась холодная пустынная ночь.
Полог шатра Бансабиры отодвинулся. Девушка стояла спиной, прочная, крепкая и тем не менее – изящная… Как Бану часто любила повторять, она «всегда опиралась на ноги», хотя Тиглат называл ее сложение – «уверенная в костях» или «основательная». Изящная, думал вошедший, и все тут.
– Можно? – Астароше вошел, не дожидаясь ответа. Бану была одна, одолженные князем служанки уже ушли.
Девушка обернулась и прямо смотрела на него. В этой кампании Астароше ни разу не намекнул на нечто большее, чем дружеское объятие или поцелуй. Точно так же он обнимал и целовал ее в щеку или волосы, когда ей было девять и над ней измывался Гор. Астароше не раз проводил ночь рядом с ней, а в этой кампании – даже в одной с ней каюте или под одним тентом, – и ничего. Но сейчас от одного его взгляда Бану чувствовала, что этот визит другой.
– Ты пришел как друг? – спросила она.
– Я всегда буду тебе другом, Бану. Даже если ты решишь иначе.
– Разве?
– Бану, мы почти семь лет знакомы.
«И то правда», – мелькнуло в девичьей голове.
– Зачем ты здесь? – спросила она, набравшись смелости.
– Ты знаешь.
Девушка нервно сжимала кулачки, чувствуя, как нечто горячее раскручивается внизу живота.
– А если я скажу «нет»?
– Я уйду.
– Почему?
– Потому что не хочу потерять друга.
– Только поэтому?
– И потому что Клинок Матери Сумерек может принадлежать кому-то только по доброй воле.
Все так, подумала Бансабира.
– Тогда уходи.
Астароше пожал плечами:
– Да благословит тебя Кровавая Мать. – Полог шатра отодвинулся. Бану стояла не шелохнувшись.
Неожиданно шумно выдохнула и выглянула на улицу:
– Астароше! – Мужчина обернулся. – Помоги мне, – попросила Бану.
– С чем? – Астароше вернулся к шатру, но не входил. Кулаки были сжаты.
– Распусти мне волосы. – Бану исчезла за тяжелой тканью полога, оставляя решение за ним. Когда Астароше вошел, Бану уже сидела на кошме, согнув ноги в коленях и немного съехав в сторону. Сидела спиной ко входу. Астароше сел рядом и принялся аккуратно распускать две косы, которые служанки заплели девушке на ночь. Закончив, мужчина нежно собрал рассыпанные волосы и убрал их с правого плеча Бану. Наклонился и поцеловал в шею. Языком провел дорожку от ключицы до уха, слушая взволнованное дыхание. Положил руки на плечи.
– Дрожишь, Бансабира, – тихонько усмехнулся и потянул легкое, как свет, одеяние, обнажая девичий стан. Вновь поцеловал в шею. – Неужели Гор ни разу не трогал тебя?
Бану не зря нарекли Матерью лагерей – вся ее жизнь сузилась до походных шатров и переправ. Никто не видел ее отдыхающей, никто не знал, как черны сомнения в ее сердце. Каждый день Бану встречала рассвет, повторяя: сегодняшний бросок, сражение, штурм – не напрасны. Но как долго она еще сможет убеждать себя, что война имеет смысл, если ее надежды тают, как весенний лед, одна за одной? Если в собственных рядах исчезает доверие? Если семейные узы не значат больше ничего и все теперь зависит от того, в чьей руке зажата последняя игральная кость?
Время давно уже развело пути Гора и Бансабиры, и Гор увидел в этом неизбежный промысел. Но когда на его когтях осела по-настоящему невинная кровь, он бросил времени вызов. Теперь он знает, что порой руку судьбы стоит направлять, а звенья ее цепи – разрывать.
Антоний и Клеопатра. Елена Троянская и Парис. Ромео и Джульетта. А теперь... Генри и Флора. Веками Любовь и Смерть выбирали себе игроков. Придумывали правила, бросали кости и держались неподалеку, готовые повлиять на ход игры, лишь бы победить. Но побеждала всегда Смерть. Всегда. Возможно ли, чтобы любовь хоть одной пары где-нибудь, когда-нибудь выбилась из этой череды? Встречайте: Флора Саудади, темнокожая девушка, которая днем мечтает стать второй Амелией Эрхарт, а по ночам поет джазовые песни в прокуренных ночных клубах Сиэтла.
Пусть Геля и предпочитает жить по средствам, но роман с аристократом и куш от крупной аферы это так заманчиво, что волей неволей втягиваешься в две авантюры. Но только потом, когда закрутишься слишком сильно, не надо жаловаться, что трудно удержать равновесие.Оступившись, каждый может подняться и перешагнуть через неприятности, Геля тем более. Для неё нет недостижимых вершин, захочет - станет артефактором, управится и с фабриками, и с соседями и с волшебными существами. И не важно, как сильно они сопротивляются и вставляют палки в колеса.
Дорогой читатель, я просто обязан тебя предупредить. Через пару мгновений, как только перевернёшь последнюю страницу романа «ДОЧЬ БОГА», ты примешься читать его с самого начала, чтобы подольше не расставаться с любимыми героями и героинями.
В романах Виктории Смирновой смешаны самые разные жанры: детектив, мистика, мелодрама, фэнтези, путешествия… Герои серии «Поцелуй Мира» обладают удивительными способностями понимать животных и природу, растворяться в окружающей среде, уклоняться от летящих в них предметов и самим попадать в любые движущиеся объекты. Находясь Москве и Лондоне, они сами становятся объектами преследования со стороны неизвестных им сил. Кто-то убивает родителей главной героини Риты, а затем похищает её близкого друга и охотится на неё саму.
В наши дни уже невозможно встретить настоящую, чистую любовь. Чтобы её испытать, необходимо перенестись сквозь время. Или всё же нет?
Захваченная, забранная от семьи и лесов, самый большой страх Арии не близкая смерть, с которой она столкнулась, а быть выбранной в качестве кровавого раба для члена одного из правящих вампирских родов. Что бы ни случилось с ней, Ария знает, что должна скрывать свою личность от монстров, лишивших ее свободы. На ней клеймо члена сопротивления, но вампиры не знают, как глубоко она вовлечена в это, и никогда не должны узнать.Несмотря на надежду на смерть, мир Арии переворачивается с ног на голову, когда вампир по имени Брейс заявляет на нее свои права.
Каково это быть длинноухим нелюдем в империи людей? Не знаешь? Это довольно просто. Стань достойным своего прозвища. Будь жестоким и циничным! Стань эгоистом, который никому не доверяет и делает все для своей выгоды! Тяжело? Сложно? Придется измениться, если не хочешь бездарно погибнуть! Каково это быть длинноухим нелюдем в государстве орков? Не знаешь? Я тоже. Давай узнаем об этом вместе…
Юноша, с самой окраины Империи, потерявший всех в кровавой волне орочьего набега, но чудом выживший сам. Молодой наемник, ставший побратимом однорукого гнома и эльфа, проклятого своими сородичами. Барон — владетель обезлюдевших земель, заполненных болью, ужасом и тьмой. Неужели все это об одном человеке? И его история только начинается…
Я странный? Да ладно, это из-за ушей, что ли? Ну подумаешь, острые и длинные, у эльфов вон такие же. Нет. Я не эльф. Кто? Не знаю. Но все зовут меня Нелюдь.
Если вам не везёт ни в труде, ни в личной жизни, да настолько, что даже перемещение в иной мир ничего не может исправить, — это плохо. Если завистливым соперницам показалось недостаточным наложить на вас проклятие и они прилагают все усилия, чтобы отправить вас в пасть дракона, — это ещё хуже. Если друг ничем не может вам помочь и, более того, сам вот-вот потеряет корону по милости доверчивого дядюшки — это совсем плохо. Но если в ваш дом однажды занесёт отставного убийцу, которому по пятницам снятся малознакомые покойники, — это может оказаться к лучшему…