Клинок Богини, гость и раб - [134]

– Насколько я знаю, – нехотя продолжил Гистасп, – часть войск послана для удара рыжим в арьергард. А вчера ночью Ри с отрядом вывез приличный запас награбленного в стан врагу.

– Подкуп?!

– Видимо. Гобрий, ты лучше всех в нашем лагере знаешь, что воевать честно нельзя. Так почему ждешь этого от танши? Только оттого, что она женщина и ей не следует марать рук, как нам?

Гобрий рассыпался в каких-то комментариях. Гистасп не слушал – если уж кто и знал лучше всех в лагере, что воевать честно не просто нельзя, но даже в некотором роде запрещено, так это он сам. Например, сейчас даже давнему соратнику, которого знал как облупленного, не счел нужным сказать, что золото для врага танша выгребла не только из своих, но и из сундуков командиров. Всех, кроме Гобрия, который, как бы ни выпячивал грудь, все же был редким собственником до золота и – чего греха таить – на поверку оказался вороват.

О том, почему к этому золоту, отправленному двум из восьми командиров врага, танша запретила прикасаться вообще кому бы то ни было из своих, Гобрию тоже лучше не знать. Пусть думает, что это само собой понятно – упрут ведь! – даже не догадываясь, что танша две ночи вместе с Гистаспом и Одханом с колоссальной осторожностью обрабатывала каждую монетку и каждый обруч-воротник каким-то густым концентрированным ядом из личных запасов. Судя по комментарию, яд действовал очень неспешно и обнаруживал эффект не раньше чем через сутки или даже двое.

Не стоит Гобрию знать и о том, что еще двум командующим рыжих Бану через шпионов отправила добавки к вину и чаю (каждому по предпочтениям), которых нельзя обнаружить в питье и которые не вызывают видимых нарушений, если не считать постоянно усиливающегося чувства тревоги, дрожи в руках и беспричинной подозрительности во всем. «Трудно идти за командиром, который боится воевать, не так ли?» – спросила Бану у Гистаспа, который обнаружил это ее деяние по чистой случайности. Иначе – не знал бы и он.

И, несмотря на все приготовления, Бану боялась как никогда за то время, что провела с войском. Особенно потому, что знала – запасы-то у нее невелики. В еще одно подобное нападение, в случае необходимости, тормозить врага ей будет нечем.

– Я, кажется, сказал закончить с этим к полудню! Какого пня вы копаетесь так долго?! – раздался голос Юдейра с той стороны, где разрывали ров. Гобрий мгновенно утих, командиры обернулись.

– Раз копаются, значит, надо, – недобро отозвался еще один голос. Раду, определили Гобрий с Гистаспом и двинулись на шум. Главный телохранитель был назначен старшим на этом участке траншей.

– У них приказ!

– Рядовые рядовым не приказывают, – осадил Юдейра Раду. Он сразу отвлекся от своего занятия и теперь, встав вплотную, навис над оруженосцем.

– Сколько ни тыкай мне тем, что я рядовой, правда в том, Раду, что вы едва шевелитесь! Неужели не ясно, что надо спешить?!

– И уж точно рядовые не приказывают личной охране главнокомандующего.

– Раду!

– Юдейр, возьми лопату и сам попробуй! После вчерашнего дождя копать не так легко!

– Не думал, что в охране танши служат хлюпики, неспособные поднять лопату.

– Может, тогда сам нам поможешь? Чтобы было быстрее? Или грязная работа не для твоих нежных ручек, хлюпик? – в тон ответил Раду. – Хотя, наверное, ты уже и не помнишь, как держать лопату или даже меч, ты ведь только танские портки стираешь, не так ли?

– Да ты сдурел?! – взвился Юдейр, багровея.

– Мы работаем, как можем. С таншей я сам поговорю. Ты-то наверняка боишься, что она за скверные вести со злости запретит тебе трахать местных девок целую неделю, а то и две.

Юдейр был готов полезть на Раду с голыми кулаками, плевав на то, что их ссору видит толпа подчиненных.

– Полагаю, как только мы отобьем нападение, я попрошу таншу, чтобы в клетку с пленными засунули и вас тоже, – обратился подоспевший Гистасп.

– Командующий, – вздрогнули ребята. Лучезарный Гистасп пугал их даже больше, чем пыхтевший грузноватый Гобрий, спешащий вслед товарищу с безумными от возмущения глазами.

– Вы опять сцепились, как склочные бабы, щенки?! – проорал он, подходя. И отвесил каждому по пинку. Раду и Юдейр мигом приняли пристыженный мальчишеский вид. Хотя было видно, что у обоих внутри по-прежнему все кипело.

– Тише, Гобрий, – попросил Гистасп. – А вы двое… В самом деле, прекратите уже. Вечно грызетесь, как водные жены молодого тана. Мало сами позоритесь – так еще же и о танше из-за вас болтать начнут. Мол, что за идиотов держит рядом.

– Да она сама виновата! – влез Гобрий. – Я ей сколько раз говорил держаться от этих баранов подальше! А нет же…

– Руководство процессом доверено Раду, я верно понимаю? – перебил Гистасп.

Оруженосец и телохранитель одновременно кивнули.

– Тогда чтобы тебя я тут и близко не видел, – бросил командующий Юдейру.

Тот, совершенно недовольный, молчком поклонился и убрался прочь. Гистасп тоже предпочел уйти подальше – за спиной все еще возмущенно громыхал Гобрий. Похоже, выслушивать его мнение насчет всего этого балагана придется одному Раду.

Бансабира тем временем сидела в шатре, потирая виски, и искренне жалела, что не может как следует пожелать этим неугомонным мальцам сдохнуть. По крайней мере, хотя бы временно. И без их воплей голова раскалывалась уже который день.