Клинок без ржавчины - [90]
— Одумайся, Оленька, что ты говоришь! Совсем стыд потеряла! — возмутился Гоча.
— Стыд ты сам потерял. Не знаешь, как подластиться к этой сопливой девке! Запомни, Гоча… — Здесь мадам Оленька остановилась: поняла, что сболтнула лишнее. Она махнула рукой, быстро оделась и ушла — домашние не должны видеть ее слез.
…Весы судьбы. У каждого человека они свои. Одна чаша этих весов всегда полна нашими лишениями, страхами, болью, и мы, выбиваясь из последних сил, ищем, чем бы наполнить другую чашу, чтобы она перетянула меру наших тревог и бедствий.
Плохо придется человеку, если он не справится со своими весами.
«Ноги будут в тепле!»
Нет, сударь, вы не калоши подарили бедной служанке, а крылья!.. И витает она теперь в мечтах своих — ни стены ей не помеха, ни потолок, голубое бездонное небо засияло над ней. Она совсем потеряла голову от радости, от никогда еще не испытанного чувства равенства: ей, дочери нищего грузчика, подарили такие же калоши, как и маленькой госпоже Кетино!
Точно такие же. Никакой разницы. Когда Гоча немного подвыпьет, обеих девушек — Кетино и Гаянэ — называет ласково: малышка.
«Малышка, принеси боржом!» Это могло относиться в равной степени как к Гаянэ, так и к Кетино.
«Малышка, принеси домашние туфли!» — и это относилось к той, которая отзовется. Ах, какой радостью наполняло душу Гаянэ это равенство…
Зато мадам Оленька из себя выходила.
— Конечно, конечно, приравнивай родную дочь ко всякой безродной сироте! — негодовала она, сама не зная, что удерживает ее от того, чтобы выгнать эту змею из дому.
Впрочем, она знала. Как не знать?! Одной мыслью только и жила мадам Оленька — хоть раз застать мужа с этой негодницей на месте преступления, чтобы сорвать с Гочи лживую маску святоши. А пока пусть Гаянэ прислуживает ей…
Сколько ловушек ставила Оленька мужу, чтобы вывести его на чистую воду.
Однажды она подстроила так, что дочери ушли в театр, свекор отправился к брату, сама она нарядилась, якобы собираясь в гости… одним словом, так распорядилась, что в доме остались Гоча и Гаянэ.
Мадам Оленька вернулась очень быстро. Входную дверь открыла своим ключом, чтобы не звонить, и по лестнице поднялась на цыпочках. Сердце вот-вот из груди выскочит. Ей было стыдно за себя, но в то же время чудился любовный шепот, словно она уже видела руку Гочи, обвивающую белую шею Гаянэ…
Гоча не заметил, как жена возникла перед ним бледным призраком. Он и не мог заметить. Потому что товарищ министра снабжения сладко спал в кресле, прикрыв руками разложенную на коленях газету. Он мирно посапывал во сне. А Гаянэ гладила на кухне простыни. Эта невинная картина не только не успокоила мадам Оленьку, но разъярила ее пуще прежнего: «Ах вот вы как! Перехитрить меня вздумали?! Ничего, все равно попадетесь рано или поздно!»
О, какую бодрость придает Гаянэ отношение хозяина! Как примятая ногой трава, она выпрямляется и порой такое себе позволяет, о чем думать вчера еще не смела. Вот недавно она убирала комнату барышни. Дома никого не было. Гаянэ застелила постель и подошла к шкафу, где висели платья Кетино. Выбрала самое красивое и надела. Покачивая бедрами, она прошла взад и вперед, глядя в зеркало, и, обратившись к своему отражению, сказала с поклоном:
— Здравствуйте, моя прекрасная Гаянэ! Тебе очень к лицу быть барышней.
Гаянэ и сама удивилась тому, какой гордой и красивой казалась она в голубом платье из парчи. «Как на меня сшито», — подумала бесконечно довольная девушка. Она еще немного повертелась перед зеркалом и уже расстегнула ворот, собираясь снять платье, как заметила вошедшего в комнату Вахо. Двоюродный брат хозяйки стоял в дверях и молча улыбался.
Гаянэ не понравилось, что он так бесшумно сумел войти в запертый дом. Не позвонил, не окликнул ее. Небось с черного хода проник, как делал это часто, избегая встреч с отцом, Гочи.
Долговязый Вахо так неслышно ходил и так внезапно появлялся за спиной, что от неожиданности у человека сердце могло разорваться. И никогда он не споткнется, ничего не заденет, из рук не выронит, дверей за собой открытыми не оставит. Под ним ни одна половица не скрипнет. Как будто он все время кого-то выслеживает.
Гаянэ в полной растерянности отошла от зеркала. Ей почему-то не хотелось, чтобы перед Вахо стояли две нарядные красивые Гаянэ.
— Дядя Вахо, не выдавай меня, — взмолилась она, — я сейчас переоденусь.
— Постой, красавица, дай полюбоваться тобой. О-о, как тебе идет это платье, если бы ты только знала! — воскликнул Вахо.
— Такое платье не только мне, а половой щетке и то пойдет, — смутилась Гаянэ, невольно любуясь своим отражением.
— Уф, уф, что ты такое говоришь! — Вахо, потирая руки, обошел вокруг Гаянэ. — А ну, повернись! Нет, не так, ко мне лицом… Клянусь матерью, ты настоящая принцесса! — Видимо, восхищение Вахо было вполне искренним.
Страх Гаянэ быстро прошел, она легко поверила болтовне Вахо.
— Гаянэ принцесса! Принцесса Гаянэ! — расхохоталась она и снова зарделась от счастливого смущения.
— Правда, оно мне идет?
— Мало сказать — идет! Если прикажешь, сейчас фаэтон найму и прямо в церковь!
— Что ты, дядя Вахо! — вскричала Гаянэ.
Многие рассказы сборника "Парень из Варцихе", принадлежащие перу грузинского писателя Константина Александровича Лордкипанидзе, написаны по горячим следам минувшей войны. Лордкипанидзе находился в рядах действующей армии в качестве специального корреспондента солдатских фронтовых газет.
Константин Лордкипанидзе — виднейший грузинский прозаик. В «Избранное» включены его широко известные произведения: роман «Заря Колхиды», посвященный коллективизации и победе социалистических отношений в деревне, повесть «Мой первый комсомолец» — о первых годах Советской власти в Грузии, рассказы о Великой Отечественной войне и повесть-очерк «Горец вернулся в горы».
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
Известный роман выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Леонида Максимовича Леонова «Скутаревский» проникнут драматизмом классовых столкновений, происходивших в нашей стране в конце 20-х — начале 30-х годов. Основа сюжета — идейное размежевание в среде старых ученых. Главный герой романа — профессор Скутаревский, энтузиаст науки, — ценой нелегких испытаний и личных потерь с честью выходит из сложного социально-психологического конфликта.
Герой повести Алмаз Шагидуллин приезжает из деревни на гигантскую стройку Каваз. О верности делу, которому отдают все силы Шагидуллин и его товарищи, о вхождении молодого человека в самостоятельную жизнь — вот о чем повествует в своем новом произведении красноярский поэт и прозаик Роман Солнцев.
Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.
Из общего количества 9200 белорусских деревень, сожжённых гитлеровцами за годы Великой Отечественной войны, 4885 было уничтожено карателями. Полностью, со всеми жителями, убито 627 деревень, с частью населения — 4258.Осуществлялся расистский замысел истребления славянских народов — «Генеральный план „Ост“». «Если у меня спросят, — вещал фюрер фашистских каннибалов, — что я подразумеваю, говоря об уничтожении населения, я отвечу, что имею в виду уничтожение целых расовых единиц».Более 370 тысяч активных партизан, объединенных в 1255 отрядов, 70 тысяч подпольщиков — таков был ответ белорусского народа на расчеты «теоретиков» и «практиков» фашизма, ответ на то, что белорусы, мол, «наиболее безобидные» из всех славян… Полумиллионную армию фашистских убийц поглотила гневная земля Советской Белоруссии.
Роман И. Мележа «Метели, декабрь» — третья часть цикла «Полесская хроника». Первые два романа «Люди на болоте» и «Дыхание грозы» были удостоены Ленинской премии. Публикуемый роман остался незавершенным, но сохранились черновые наброски, отдельные главы, которые также вошли в данную книгу. В основе содержания романа — великая эпопея коллективизации. Автор сосредоточивает внимание на воссоздании мыслей, настроений, психологических состояний участников этих важнейших событий.
Роман «Водоворот» — вершина творчества известного украинского писателя Григория Тютюнника (1920—1961). В 1963 г. роман был удостоен Государственной премии Украинской ССР им. Т. Г. Шевченко. У героев романа, действие которого разворачивается в селе на Полтавщине накануне и в первые месяцы Великой Отечественной войны — разные корни, прошлое и характеры, разные духовный опыт и принципы, вынесенные ими из беспощадного водоворота революции, гражданской войны, коллективизации и раскулачивания. Поэтому по-разному складываются и их поиски своей лоции в новом водовороте жизни, который неотвратимо ускоряется приближением фронта, а затем оккупацией…