Клиника: анатомия жизни - [10]

Тем временем сменился и главный терапевт клиники — им стал доктор Чендлер. Он работал терапевтом в клинике и при старом режиме, но часто выступал против методов работы тогдашней администрации. Чендлер часто не соглашался и с О’Доннеллом, а О’Доннелл находил его чересчур высокопарным, однако Чендлер, когда речь шла о поддержании высоких стандартов оказания помощи, был всегда бескомпромиссным.

За три с половиной года пребывания О’Доннелла в клинике изменились и методы руководства. Через несколько месяцев после своего приезда в Берлингтон О’Доннелл рассказал Ордэну Брауну об одном помощнике администратора клиники, лучшем из всех, с кем ему приходилось встречаться. Председатель совета директоров немедленно сел в самолет, а через два дня вернулся с подписанным контрактом. Через месяц после того, как с почетом проводили на пенсию прежнего администратора, давно переставшего справляться со своими обязанностями, его место занял Гарри Томазелли. Прошедшее время в полной мере показало эффективность его порой резкого, но умелого руководства.

Год назад О’Доннелл был избран председателем медицинского совета, что сделало его главным врачом клиники. С этого момента он, Томазелли и доктор Чендлер приступили к совершенствованию программ обучения интернов и резидентов. Работа принесла свои плоды. За год число заявок на прохождение интернатуры и резидентуры в клинике возросло.

Впереди был долгий и трудный путь. О’Доннелл понимал, что это только начало выполнения обширной программы, которая затронет все три главные области медицины — лечение, обучение и научные исследования. Ему сейчас сорок два, через несколько месяцев исполнится сорок три. Сомнительно, что за оставшиеся ему годы активной жизни он успеет исполнить задуманное. Но старт был удачным, он обнадеживал и вселял уверенность, и О’Доннелл понимал, что решение, принятое три с половиной года назад в самолете, было верным.

В клинике оставались, однако, и слабые места. Собственно, так и должно быть. Ничто великое не достигается легко или быстро. Некоторые старшие коллеги до сих пор противились новшествам и оказывали сильное влияние на давних членов совета директоров, во главе которых стоял сохранивший все свое упрямство Юстас Суэйн. Возможно, это было даже к лучшему, думал О’Доннелл, возможно, справедливо утверждение о том, что молодые люди хотят изменить все и сразу. Однако из-за этой группы ретроградов необходимые решения приходилось зачастую принимать не сразу и очень осмотрительно. Сам О’Доннелл принимал это как неизбежный факт, но ему было трудно убедить в своей правоте новых сотрудников.

Именно это обстоятельство заставило его со всей серьезностью отнестись к жалобе Билла Руфуса. Отделение патологической анатомии было настоящим оплотом старого режима. Доктор Джозеф Пирсон, руководивший отделением, как собственной вотчиной, работал в клинике тридцать два года. Он лично и близко знал всех старых членов совета директоров и часто играл с Юстасом Суэйном в шахматы. К слову сказать, Джо Пирсон был квалифицированным и компетентным специалистом: его заключения были безупречны. В молодости он успешно занимался наукой, а потом какое-то время был президентом Ассоциации патологоанатомов штата. Проблема заключалась в том, что работы в отделении стало так много, что она была уже не под силу одному человеку. Кроме того, О’Доннелл подозревал, что многие методы работы в нем устарели и нуждаются в усовершенствовании. Но любых изменений в отделении, как бы желательны они ни были, добиться будет очень сложно.

К тому же надо принять во внимание необходимость привлечения средств для планируемого расширения клиники. Если у него возникнут трения с патологоанатомом, то не скажется ли влияние Пирсона на планах Ордэна Брауна собрать необходимые деньги к осени? Пожертвования Юстаса Суэйна обычно очень велики, и если он их не сделает, это будет серьезная потеря. Да еще надо учесть влияние Суэйна на других состоятельных граждан города: старый прожженный воротила мог поддержать или утопить все планы новой администрации.

Имея на руках столько проблем, О’Доннелл решил, что проблемы патологоанатомической службы могут подождать. Тем не менее надо каким-то образом отреагировать на жалобу Билла Руфуса.

О’Доннелл оторвался от чертежей и поднял голову.

— Гарри, — сказал он администратору, — кажется, у нас будет война с Джо Пирсоном.

Глава 3

На верхних этажах клиники царили суета и жара. Здесь же, в выложенных белой плиткой коридорах подвала, было тихо и прохладно. Эту тишину не нарушала даже маленькая процессия — медсестра Пенфилд, идущая рядом с бесшумно катившейся на хорошо смазанных подшипниках каталкой, которую направлял санитар в резиновых тапочках, видневшихся из-под белых форменных брюк.

Сколько раз она совершала уже это печальное путешествие, думала сестра Пенфилд, глядя на прикрытое простыней тело на каталке. За последние одиннадцать лет раз пятьдесят. Может быть, и больше. Кто же ведет счет таким событиям — последним путешествиям из отделений в морг, из мира живых в царство мертвых?

Это была традиция. Последний поход с больным, запланированный на самое тихое время и совершавшийся по задним коридорам, а затем на грузовом лифте в подвал — так, чтобы никто из живых не расстроился и не впал в депрессию из-за близкого столкновения со смертью. Последняя процедура, которую медсестра выполняла для своего подопечного, подтверждение того, что медицина, хотя и оказалась бессильной в этом случае, все же не сбрасывает умершего со счетов сразу, забота о нем продолжается даже после смерти.