Клинические лекции по душевным болезням - [138]

Набл. VII

Эпилепсия, послеприступное маниакальное состояние, за которым следует общая заторможенность, затем меланхолия с бредом на фоне ясного сознания.

В… 33-х лет поступила в приемное отделение 2 декабря. Это необразованная и недалекая женщина, не обучавшаяся грамоте. Отец был пьяница, мать отличалась повышенной нервностью, брат — эпилептик.

В 12 лет у нее случился первый приступ эпилепсии; после этого припадки повторялись с частотой примерно раз в 15 дней; в последние 10 лет они стали реже: 2–3 припадка за год.

Припадки обычно предваряются аурой: больная видит свет перед собой, затем тут же падает без чувств, часто получая при этом травмы, у нее наблюдаются тонические и клонические судороги, прикус языка, она теряет мочу и ничего не помнит о случившемся. С ее слов, она уже лечилась в 1885 г. в больнице Воклюза по поводу психоза, развившегося после судорожного припадка.

2 декабря, по-видимому после припадка (больная говорит, что чувствовала себя в этот день как перед приступом), у нее неожиданно развилось маниакальное состояние: многоречивость, беспорядочность во всех действиях, повторение одних и тех же слов, пение, крики, нелепости в поведении. В тот же день вечером она поступила в приемное отделение больницы в состоянии тяжелого возбуждения, с лицом покрытым ссадинами и ушибами.

3 декабря, после ночи, в течение которой возбуждение постепенно спадало, она выглядела уже совершенно спокойной, но несколько оглушенной. Она рассказала, что у нее бывают нервные приступы, но она ничего не помнит о каком бы то ни было помешательстве, не знает, где она и как сюда попала. В течение первого дня у нее имелись слуховые галлюцинации: она слышала крики, свистки, брань, ругательства, кто-то возле нее громко читал вслух.

На следующий день, 4-ого, оглушенности почти нет, ответы стали ясными, галлюцинации прекратились, но больная подавлена, громко вздыхает, плачет, рыдает — эти явления через несколько дней также прошли полностью.

Набл. VIII

Имеется еще одно заболевание, которое в своем течении часто приобретает сходство с манией, но в данном случае симптоматическое маниакальное состояние имеет настолько выраженные специфические черты, что спутать его с истинной манией вряд ли возможно: речь идет об алкоголизме. На высоте связанной с ним интоксикации развивается делирий. Появляющиеся в этот момент чувственные обманы бывают настолько ярки и образны, что бредовые идеи принимают крайне подвижный, изменчивый, лишенный внутренней связи характер и выглядят беспорядочными, инкогерентными, хаоточными. Действия больных несут на себе тот же отпечаток бессвязности, что и идеи, их порождающие, кроме того здесь также нередко наблюдаются двигательные бури, состоящие из движений, лишенных какой-либо цели и никак не связанных с мыслями больного. Вызвано это, видимо, тем, что алкогольная интоксикация ведет к общему возбуждению нервно-мышечного аппарата, каждый центр которого начинает работать самостоятельно — исчезает координация двигательных актов высшими психическими центрами. Нужно ли говорить, что спутать такое состояние с манией сложно; чтоб не допустить этого, достаточно лишь не упускать из виду обычную атрибутику алкоголизма: преобладание зрительных галлюцинаций, субъективно тягостный характер их и бреда, вечерне-ночные обострения, тремор, быстрое разрешение маниакального возбуждения и т. д. Диагностика может быть затруднительна в случае наследственных девиантов, у которых вслед за алкогольными эксцессами может развиться маниакальное состояние со зрительными галлюцинациями, выраженными в меньшей степени, чем при обычном алкогольном делирий; предыстория больного, быстрое нарастание маниакальных симптомов позволяют установить истинную природу болезненного состояния и в данном случае.

Вот пример больного, у которого алкогольный делирий имел черты маниакального приступа.

Алкогольный делирий; множественные галлюцинации: маниакальное состояние с выраженным возбуждением и агрессивностью.

Пьер В… 45-ти лет имел несколько профессий, что имеет значение для понимания нижеследующего описания его профессионального делирия. Он был вначале пастухом, затем трубочистом, служил 7 лет в армии, теперь работает упаковщиком. Алкоголем злоупотребляет очень давно. Образ жизни его до последнего времени самый нездоровый, он ежедневно опохмеляется.

Его давно уже беспокоят ночные кошмары и характерные расстройства общего чувства: он часто видит животных, птиц, мышей, бегающих по его рукам. Ночами кто-то прикасается к нему, щекочет ему ноги, половые органы, задний проход. Он отчасти понимает, что испытывает галлюцинации: это весьма характерно для хронического алкоголизма. Какие-то люди проходят мимо ножного конца его кровати, шепчут ему: „дружок Пьер“, он видит при этом гримасничающие рожи. В другое время ему кажется, что его перенесли в поле, куда с холмов спускаются стада коров, овец и т. д.: делирий приобретает, по-видимому, профессиональный отпечаток. Несколько дней назад он увидал ведьму, облетавшую на высоте деревьев, верхом на метле, какую-то ферму и издававшую при этом род жужжания; когда она сделала три круга, он увидел молочников, которые стучали бидонами; потом — скот, коров, овец, ведомых пастухами, последние представились ему в облике старых, сгорбленных, еле передвигавшихся крестьян. Посреди этого шествия, находившегося в непрерывном движении и постоянно меняющего свое местоположение, возник жандармский патруль, вооруженный карабинами. Пьер услышал угрозы в свой адрес, его будто бы хотели убить, жандармы окружили его, накинулись на него. Он не мог бежать, его скрутили, привязали к стволу дерева. Он услышал, как в толпе говорят: „Тут его и прикончат, этого негодяя Пьера“. Это был сон, добавляет он, но тогда я думал, что все было правдой».