Клиническая ложь - [17]

– Я могу, – вызвался Антон. – Съезжу в детдом, поспрошаю народ!

– Отлично. А вы, Александр, займитесь подругой: нужно отработать все направления. Ну а Дамир, пожалуй, пообщается с приятелями Романа Саблина.

– Зачем? – удивился Ахметов.

– Попытайтесь выяснить, думал ли Роман о совместном будущем с Субботиной, или, может, она хотела, чтобы он обязательно на ней женился? Составьте его профиль, чтобы понять, мог ли он приложить руку к гибели девушки…

– А ее мать? – спросил Белкин. – Скорее она могла!

– Во-первых, Орлова хотела решить вопрос миром, – возразил Шеин. – Иначе зачем предлагать Дарье отступные?

– А вдруг она передумала принимать деньги? – высказал предположение Дамир. – Решила, что сумеет захомутать парня и заполучить больше?

– Такой расклад не исключен, – ответила на это Алла. – Девушки нынче себе на уме, довольно меркантильные!

– И не говорите, Алла Гурьевна! – кисло пробормотал Белкин. – Все хотят парня-миллионера, брюлики и элитную косметику…

– И никому не нужен простой мент, пусть даже и такой милаха, как наш Шурик! – закончил за парня Шеин и хохотнул.

– Я не это имел в виду! – густо краснея, попытался отбрехаться молодой опер.

– Да ладно тебе, – похлопал его по плечу Дамир, – будет и на твоей улице праздник!

А Алла неожиданно задумалась.

Она на себе испытала, как трудно найти подходящего человека, мужчину, партнера, с которым женщина может почувствовать себя по-настоящему счастливой, любимой и в безопасности.

К слову сказать, свои личные проблемы она поначалу относила на счет набранных килограммов, хотя перед ее глазами была Марина Бондаренко, подруга и классный адвокат, которая не испытывала недостатка в мужском внимании, а ведь она весит раза в два больше Аллы!

И Алла убедилась в своей неправоте, когда в ее жизнь неожиданно вошел частный детектив Дмитрий Негойда, которому плевать на ее лишний вес. Но она даже не думала о том, что проблема поиска партнера актуальна и для противоположного пола!

Она знала, что Антон – сердцеед, но ведь он уже который раз в разводе: получается, так и не сумел найти женщину на всю жизнь, даже несмотря на свою мужскую привлекательность и множество положительных качеств!

О Дамире Алла ничего не знала, кроме того, что тот женат и имеет детей, но она не предполагала, что юный Белкин, симпатичный, добрый и умный, тоже несчастлив в личной жизни. Разумеется, в его случае говорить об этом рано – какие его годы… И все же удивительное дело!

* * *

Мономах не ожидал фанфар при своем появлении дома с новым приобретением, однако реакция Сархата показалась ему все же чересчур бурной:

– Дядя Вова, на что нам эта курица?! – воскликнул он при виде попугая, скрючившегося в клетке не по размеру, той самой, в которой и был куплен.

Мономах терпеливо объяснил парню, как все вышло, но Сархат не унимался:

– Слушай, чего ты раскричался? – начал раздражаться Мономах, потому что и сам не представлял, что делать с птицей. – Ты же любишь животных!

С гораздо большим удовольствием он оставил бы какаду в «Зеленом попугае», но ветеринар сказал, что ему негде держать такую крупную птицу в лечебнице, а домой забрать ее он не может, так как живет в съемной квартире, которую делит еще с двумя парнями.

Узнав, что у Мономаха собственный дом за городом, он вообще отказался понимать, почему коллега не хочет разместить там дорогую и редкую птицу, и выпроводил его, пообещав напоследок, что в любое время проконсультирует по поводу питомца. Таким образом, не оставалось иного выхода, кроме как тащить пернатого домой.

– Животных я люблю, – согласился Сархат, – но птицы – не животные, дядя Вова! Птицы – самые глупые создания в мире, они годятся только на бульон!

– Фашист!

Слово прозвучало как выстрел, и обоим мужчинам понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, что вылетело оно не откуда-нибудь, а из клюва попугая.

Его круглый глаз глядел на Сархата, и Мономах готов был поклясться, что в нем пылает ненависть.

– Фа… это ты меня фашистом назвал, индюк щипаный?! – пробормотал парень, наливаясь краской.

– Фашист! – повторила птица и деловито почесалась когтистой лапой. – Гитлер капут!

– Нет, вы слышали, дядя Вова?!

– А ты говорил, что он глупый! – заметил Мономах, помимо собственной воли ощущая гордость за какаду.

– Враги сожгли родную хату! – внезапно завел свою шарманку попугай. – Убили! Убили!

– Хотите супчика, дядя Вова? – елейным голосом поинтересовался Сархат. – У меня как раз печка горячая!

– Утихомирьтесь, оба! – рявкнул Мономах. – Я вовсе не собираюсь оставлять его здесь навсегда – только до тех пор, пока не найдется хозяин!

– Дядя Вова, вы серьезно? – недоверчиво изогнул бровь Сархат. – Если он так орал, ничего удивительно, что владелец решил от него избавиться!

– А я уверен, что хозяин у него есть! – упрямо возразил Мономах. – И он наверняка его ищет: мужик, у которого я купил птицу, просто не может себе ее позволить!

– А вы, выходит, можете? – подбоченился парень. – Вы с утра до вечера в больнице, значит, мне придется за ним смотреть, так? Кормить этого бандита, убирать за ним… Да я скорее уйду от вас, вот!

Мономах отлично знал, что идти Сархату некуда: его семья далеко, и даже если бы у паренька была возможность вернуться, он, зная, что его ожидает дома, вряд ли решился бы на столь радикальный шаг. (Сархат сбежал буквально из-под венца, чем нажил себе много врагов на родине, а вслед ему неслись проклятия отца.)