Климент Александрийский и свт. Иоанн Златоуст: два взгляда на богатство и собственность - [3]

Поясним сказанное примерами /44/. Так, среди 90 гомилий на Евангелие от Матфея, 31 из них заканчивается нравственным увещевани­ем на тему богатства, собственности и милостыни. Заметим, что хотя в Евангелии от Матфея эти темы, безусловно, присутствуют, но нельзя сказать, что они занимают 1/3 евангельского текста. Еще более ра­зительной является ситуация с гомилиями на Евангелие от Иоанна, в котором, как известно, тема богатства практически не поднимается. Однако, из этих 88 гомилий в 30 из них все равно обсуждается иму­щественные вопросы.

Помимо циклов гомилий на Матфея и Иоанна, очень большое число фрагментов по имущественной проблеме содержится в толкованиях на Де­яния апостольские и на послания апостола Павла: Первое коринфянам, Первое Тимофею и Послание к евреям. Отметим, что по обсуждаемой теме святитель высказывается и в Антиохии и в Константинополе. Так, упо­минаемые выше гомилии на Матфея и Иоанна, сказаны в Антиохии, а гомилии на послания ап. Павла, а также на Деяния Апос­тольские - в столице.

Наконец, третье, и самое существенное для нашего обсуждения – соотнесенность текстов св. Иоанна с Климентовым «Кто из богатых спасется?». Златоуст в своих гомилиях очень часто имеет в виду мысли и образы Климента, то соглашаясь с ним, то неявным образом возражая. Поскольку в текстах самого Златоуста упоминаний имени Климента Александрийского нет, то это – лишь гипотеза, но, думается, достаточно правдоподобная. В ее подтверждение можно привести следующие соображения. Во-первых, творение Климента, написанное за два века до Златоуста, успело стать классикой и имело исключительную популярность, так что несомненно, св. Иоанн знал это сочинение (хотя данных о круге чтения св. Иоанна Златоуста мы не имеем). Во-вторых, на это предположение наталкивает само содержание текстов Златоуста: великий святитель не раз возвращается к почти всем выше отмеченным мыслям Климента Александрийского, зачастую иллюстрируя их красочными примерами.

Однако, соотнося воззрения свт. Иоанна по имущественной проблеме с «Кто из богатых спасется?», можно заметить один парадокс, на истолкование которого и направлена настоящая статья. Несмотря на то, что, казалось бы, Златоуст использует (кроме экзегезы) все соображения Климента, имущественные концепции обоих отцов различны. Причем, различия настолько существенны, что можно говорить о двух святоотеческих традициях отношения к богатству, бедности, собственности и милостыни: климентовской и златоустовской. Дело в том, что Златоуст вовсе не ограничивается кругом климентовских идей – для него они по сути дела являются исходными тезисами, отталкиваясь от которых великий святитель идет дальше. В результате, с одной стороны, тезисы Климента у Златоуста обрастают существенными дополнениями, часто изменяющими смысл первоначального тезиса. А с другой – Златоуст высказывает совершенно новые важные положения, отсутствующие в «Кто из богатых спасется?». Поэтому концепцию Златоуста можно скорее рассматривать как «размышления по поводу Климента», чем следование Клименту.

Рассмотрим взаимоотношение между воззрениями Климента и Златоуста более подробно.

3. Свт. Иоанн Златоуст и Климент Александрийский: общее и различное 1. «Мертвая петля» Златоуста. Как указывалось, одно из положений Климента гласит, что для христианина спасителен не внешний отказ от богатства, а отвержение страсти любостяжания; не богатство должно владеть человеком, а человек – богатством. Собственно, это – основная мысль Климента, к которой он возвращается несколько раз. С этим Златоуст полностью согласен. И он не раз говорит то же:

"Не богатство - зло, а любостяжание и сребролюбие" /II:33/.

"Не о богатых упоминай мне, но о тех, которые раболепствовали богатству. Иов был богат, но не служил мамоне" /VII:243/.

"Итак, будем обвинять не самые вещи, а испорченную волю. Можно и богатство иметь, и не обольщаться им, - и в веке этом жить, и не подавляться заботами" /VII:467/.

"Не то я говорю, чтобы иметь богатство было грешно, грех – не разделять его бедным и худо пользоваться им. Бог не сотворил ничего худого, но "вся добра зело" (Быт.1,31)" /X:129/.

Златоуст повторяет и мысль Климента (видимо, взятую им у стоиков), что по отношению к морали есть вещи положительные, отрицательные и безразличные; богатство же как раз относится к последним. Но эти высказывания, как представляется, совершенно в климентовском духе, великий святитель дополняет целым рядом соображений. Если более внимательно посмотреть на тексты Златоуста, то можно заметить одну их особенность. Несмотря на, казалось бы, четкое размежевания любостяжания и богатства, святитель очень часто обличает именно богатство и богатых:

"Оно (богатство - Н.С.) душу делает гнусною, - а что бесчест­нее этого?" /XI:415/.

"Находящийся только во мраке при появлении солнца освобождает­ся от тьмы; лишенный же зрения даже и при появлении солнца не ви­дит. То же самое претерпевают и богатые. Даже и тогда, когда Солнце правды осиявает и наставляет их, они не чувствуют, ибо богатство ослепило их очи" /VII:240/.

"Подлинно, богатство делает (людей) безумными и бешеными. Если бы у них была такая власть, они пожелали бы, чтобы и земля была зо­лотая, и стены золотые, а пожалуй, чтобы небо и воздух были из зо­лота. Какое сумасшествие! Какое беззаконие! Какая горячка! Другой, созданный по образу Божию, гибнет от холода, а ты заводишь такие прихоти! О гордость! Может ли безумный сделать больше этого?" /XI:417/.