Клеймо Теней - [90]
— А вы что, везете что-то ценное? — как бы невзначай поинтересовался Наутиэль.
— Всего по мелочи. Самое важное, что Хелген — это последняя точка нашего пути. Так что мы везем все вырученные деньги за товары.
Наут слегка шипяще присвистнул. Если на кону такой большой куш, то почему тогда торговец так рискует? Но это было неважно, самое главное, что он узнал достаточно для того, чтобы придумать подходящий план побега. И ситуация складывается как нельзя кстати. Уставшие после суток езды в седле стражники не смогут заметить даже целую армию големов, а не то что едва различимую тень. Еще немного поболтав с возницей, который так и не сказал своего имени, Наут снова забрался в повозку и принялся считать проплывающие по небу облака. Где-то на трехсотом сон вновь одолел карателя.
В этот раз он проснулся уже глубокой ночью, в тот момент, когда караван сделал маленький привал для того, чтобы поужинать и напоить лошадей. Проглотив безвкусную баланду, предмет гордости местного кашевара, Наут снова развалился на тюфяке, краем глаза наблюдая за сидящим невдалеке шпионом. За долгое время своей службы Наут научился спасть в любое время, и в любых количествах, отдыхая как бы про запас. Иногда он отключался на целые недели, после чего мог три недели бодрствовать, совершенно не нуждаясь во сне и отдыхе. Вот и сейчас он решил, что глупо упускать такую возможность, если что-то сделать он все равно не в состоянии.
Проспав примерно час, каратель снова проснулся. Охранявший его шпик находился в легкой полудреме, готовый проснуться от любого шороха. Специально шумя как можно сильнее, Наут, кряхтя, выбрался из повозки и направился прогуливаться то взад, то вперед медленно тянущегося каравана. Шпик тут же проснулся и стал пристально наблюдать за движениями Наутиэля туда-сюда. Погуляв так примерно минут пятнадцать, каратель снова вернулся в повозку и, только рухнув на тюфяк, тут же захрапел.
Через час Наут вновь проснулся и снова повторил историю с легкой прогулкой. Шпион, разумеется, тоже проснулся, не желая терять из виду свою цель. И так за ночь произошло еще примерно раз семь. К утру злобный на весь мир и не выспавшийся, шпион был мрачнее тучи, провожая угрюмым взглядом довольного жизнью Наута.
Каратель специально устраивал эти праздные ночные шатания для того, чтобы шпион не выспался и чувствовал себя уставшим. Чувства его слегка притупятся, на долгожданном ночном привале спать он будет чуточку крепче, а ведь именно это и нужно карателю, чтобы исполнить свой план побега. Утром же, когда солнце уже полностью взошло на небосвод, Наут принялся надоедать шпику рассказами о своей несуществующей жизни. И так продолжалось до самого вечера, лишь с небольшими перерывами для того, чтобы затолкнуть в себя очередную порцию местной стряпни.
К вечеру шпион был готов разорвать Наута на тысячи кусочков, лишь бы тот, наконец, заткнулся. Радости его не было предела, когда передали, что караван останавливается на ночлег. Затащив повозки на обочину и поставив их небольшим полукругом, обозники принялись подготавливаться к долгожданному отдыху. Большинство даже не дождалось уже булькающей снеди, а просто увалилось спать, расстелив прямо на земле свои плащи. Некоторым, правда, пришлось остаться в карауле, чем бедолаги были крайне недовольны. Они готовы были рискнуть своей безопасностью и попасть в лапы разбойников, лишь бы им наконец дали поспать хотя бы чуть-чуть. Их должны были сменить через четыре часа те, кто уже отдохнул, так что приходилось потерпеть еще. Наут же сделал вид, что мгновенно отключился, как только караван остановился. Шпион сначала не поверил своему счастью. Некоторое время понаблюдав за мирно посапывающим Наутом, тот и сам отправился на боковую. Как бы тот ни старался спать более чутко, задумка карателя сработала как часы. Примерно через полтора часа после привала шпик храпел наравне со всеми, практически не реагируя на то, что происходит вокруг.
На лагерь опустилась полная тишина, периодически прерываемая то одинокой цикадой, то очередной порцией мощного храпа охраны обоза.
Решив, что это время идеально подходит для осуществления своего плана, Наут совершенно безшумно, с кошачьей грацией выскользнул из повозки. Ни одна рассохшаяся доска не скрипнула под его ногами, ни одна веточка не хрустнула, ни один листик не зашелестел. Наут медленно и аккуратно прокрадывался к стоящей особняком повозке, в которой и находилась выручка каравана за все время их поездки. Каратель узнал об этом во время своих ночных прогулок из разговора двух охранников, которые были специально приставлены к ней.
Аккуратно обходя любой источник света, Наутиэль наконец добрался до нужной ему повозки. Вот только там его ожидало очередное препятствие. Двое охранников стояли прямо перед входом, не оставляя совершенно никакой возможности попасть внутрь незамеченным.
— Вот и пришло время проверить мое новое изобретение, — едва слышным шепотом произнес каратель, после чего нажал на камень, находящийся в том самом кольце, захваченном еще со столицы.
Камень слегка отъехал внутрь, после чего встал на свое место. Как только это произошло, все тело Наута покрылось сеткой из слабо мерцающих линий, и вскоре каратель просто растворился в воздухе. Любой, кто сейчас посмотрит на то место, где стоит каратель, не заметит совершенно ничего. Подойдя к стражникам почти вплотную, Наут стал наблюдать за реакцией охранявших повозку людей. К счастью, реакции не последовало совершенно никакой. Охранники как стояли, смотря перед собой, так и стоят, не обращая никакого внимания на невидимого карателя.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.