Клеймо Теней - [102]

— Бросьте его обратно в темницу, — сказал кому-то Хит, после чего раздались быстро удаляющиеся шаги, а потом скрип открывающейся двери пыточной.

Наута спешно отвязали от стула с иголками, подхватили под руки и куда-то потащили. Через некоторое время его грубо бросили на каменный холодный пол старой камеры и оставили в одиночестве. Наконец, когда рядом никого не было, Наутиэль мог издать жалобный стон. Переносить все эти издевательства оказалось гораздо труднее, чем он думал. Развалившись на холодных камнях, он впитывал эту прохладу каждой клеточкой своего воспаленного тела.

Примерно через час боль начала отступать. Через пять часов раны на его теле полностью исчезли, и только два темных провала на месте глаз оставались напоминанием о пережитых пытках. А через десять часов с того момента, когда его снова кинули в эту камеру, вдалеке раздались тяжелые шаги.

«Пора. Настало время отдать свой последний подарок для всего орианского народа», — про себя подумал Наут и не смог сдержать улыбку.

Дверь его камеры резко распахнулась, и его вновь заковали в цепи, лишая возможности свободно двигаться. Когда с этой процедурой было покончено, его подняли с пола и толкнули в спину, приказывая идти вперед. Не видя дороги, Наут передвигался очень медленно, чем заставлял злиться провожатых. И вот, когда с путешествием по коридорам подземелья было покончено, Наутиэль почувствовал свежий воздух улицы. Еще через некоторое время он услышал шум толпы, явно пришедшей посмотреть на его казнь.

Преодолев ступеньки, ведущие на эшафот, он оказался прямо перед огромной толпой народу, выкрикивающей всякую похабщину в его адрес. Полетели редкие гнилые овощи, но как только на помост поднялся король, обстрел тут же прекратился, и шум практически полностью стих.

— Не знаю, как тебе удалось выглядеть так, как будто ты был на каникулах в деревне, а не в пыточной, но теперь тебе это точно не поможет, — зло произнес король, останавливаясь рядом с приговоренным.

— Не переживайте, секрет лечения таких ужасных ран уйдет со мной в могилу. И знаете, если бы у меня было больше времени, то вы бы смогли насладиться ужасом, плещущимся в моих глазах, — широко улыбнулся Наут, показывая, насколько сильна его воля.

— Недолго тебе осталось зубоскалить. То, что было вчера, это всего лишь разминка перед сегодняшним представлением.

— Удивите меня.

— Цепляйте, — сказал куда-то в сторону король, после чего отошел на несколько шагов.

Подошедший сзади человек зацепил массивный крюк за цепь, которой были скованы руки карателя. Как только крюк надежно зацепился, Наут почувствовал, как отрывается от земли, взмывая в воздух. Подъем практически сразу прекратился, и теперь, как каратель мог судить, он висел примерно метрах в четырех над землей.

— Граждане Оруса! — тем временем заговорил король. — Вам всем известно, зачем мы здесь сегодня собрались. Нет слов, способных передать ту боль, которую я испытываю от предательства своего верного слуги. Но он показал мне, что не на секунду не стоит забывать о магической скверне, угрожающей нам из песков, — хорошо поставленным голосом обратился Хит II к народу.

— У-у-у! — завыла толпа, заведенная словами короля.

— Перед вами огромный стеклянный куб с кислотой, в котором и будет уничтожен предатель! Многие скажут, что это слишком жестоко, но вот что я им отвечу. Жестокие времена требуют жестоких решений! В такие моменты мы должны объединиться и показать, что случится со всеми, решившими унижать Ориан! Унижать вашу страну! А значит, унижать и вас самих, ее законных граждан! — закричал Хит II, вводя собравшийся народ в состояние праведного гнева.

Толпа заулюлюкала и засвистела, давая понять, что больше не потерпит присутствия прихвостня магов.

— Так скажите же мне, правильно ли я поступаю, давая такой отпор захватчикам?!

— Да-а-а! — площадь потонула в реве сотен глоток негодующих людей.

— Тогда самое время начинать! Смотрите, как исчезает этот предатель. И так случится с каждым, кто захочет посягнуть на гордость орианского народа!

Толпа стихла, и Наут почувствовал, что он начал медленно опускаться. В нос ударил резкий запах химикатов, с которыми ему не раз приходилось работать.

— Постойте! — крикнул Наут, обращаясь к толпе. — Разве у меня нет права на последнее желание? Неужели вы решите наплевать на свои традиции?!

— Решать вам! Заслуживает ли человек, променявший те самые традиции, о которых он так говорит, на горстку безжизненного песка пустынь?!

— Не-е-е-т! — заревела в ответ толпа.

— Для меня закон — воля жителей моей страны! Ведь вашими устами говорит сам Ориан! — вновь закричал Хит II, обращаясь к толпе.

— Прости, Наут, но сегодня не твой день, — уже тише обратился король к карателю.

— Ты заплатишь за это. Причем гораздо быстрее, чем тебе кажется, — тихо обратился Наут к королю, но тот проигнорировал его слова.

Спуск снова возобновился, и огромный чан с кислотой начал медленно приближаться. Резкая боль в ногах, и жуткое шипение растворяющейся плоти дали понять, что Наутиэль, наконец, достиг ядовитого зелья. Боль была не в пример сильнее, чем та, которую он испытал вчера. Направив все силы своего организма на регенерацию, каратель продолжал погружаться все глубже и глубже в кислоту. И вот над его головой сомкнулась смертельная жидкость.