Клейменные одиночеством - [3]

Ночь невесты. Ночь свободы. Священное право выбора. Никто уже не помнит, откуда взялся этот обычай. Среди знати ходит легенда, будто его давным-давно ввела некая заморская принцесса. Она прилюдно объявила в день свадьбы с гранзанским королем, что уже отдалась пажу, а для жениха-рогоносца династический брак был слишком важен, чтобы отказаться от него из-за легкомыслия будущей супруги. По версии крестьян с Севера, традиция уходит корнями в те времена, когда люди жили в согласии с природой и им не требовались обряды и браслеты, чтобы быть вместе. В южных краях, где поныне чтят мудрых женщин, считается, что здоровые дети рождаются, только если мать потеряла невинность со своим избранником. Сами Знающие учат: любовь для того и задумана богами, дабы от нее появлялось жизнеспособное потомство, и выдавать девицу замуж против воли — грех… Однако авторитета ведуний все же недостаточно, чтобы девушкам позволили самостоятельно выбирать судьбу. Сначала они принадлежат родителям, потом мужу и лишь одну ночь — себе. С кем бы невеста ни провела время от заката до рассвета перед свадьбой — никто не смеет упрекнуть ее.

Безрукая давно ушла, пообещав до утра не возвращаться. Я сказал, что в этом нет необходимости, но она была непреклонна: «Разве ты не мужчина? Или уже женат?». Что ж, наверное, приятнее провести время со знакомыми, чем с Вечным путником. В такие ночи многие покидают свои дома, оставляя сыновей и братьев в одиночестве ждать возможного визита невесты. Люди собираются большими компаниями и ведут задушевные беседы в темноте, поют песни. Должно быть, это весело. Поставленную хозяйкой у окна свечу я погасил: не хотел быть одним из тех, напрасно надеющихся. Сколь ни свят обычай, девушки все же проводят Ночь невесты с женихами. «Это меня не касается. Завтра в полдень поздравлю ее — и уйду своей дорогой». Больше ничего не оставалось. Мы были вместе почти три дня, еще немного — и мой Дар начнет вытягивать из Лирны жизнь. Этого допустить я не мог.

В Школе лучшая пора — ранний вечер, когда занятия уже окончены, а готовиться ко сну еще не время. Можно пойти в оружейную разглядывать блестящие латы и кольчуги, изящные кинжалы с затейливой вязью орнамента вдоль лезвия, тяжелые двуручники и кривые дарлезские клинки, повертеть в руках настоящий охотничий лук, который Наставник обещал подарить, когда мне исполнится десять весен. Или влезть на крышу и смотреть вдаль, любуясь яркими красками, которых так не хватает среди хмурых камней замка. А если повезет — увидеть настоящих нуваров и людей, привозящих из города провизию. Но интереснее всего — кормить птиц, затаив дыхание наблюдать, как птахи жадно склевывают рассыпанные крошки, осторожно приближаясь к раскрытой ладони с угощением.

Громкое чириканье я услышал еще поднимаясь на замковую стену, выбрался на смотровую площадку и увидел крепкого парня со светлыми волосами, забранными в куцый хвостик, в окружении целой стаи пестрых пичуг. Зэйн сидел прямо на полу, привалившись голой спиной к стене и подобрав под себя обтянутые кожаными штанами ноги, и пристально следил за птичьей возней. Странно было застать его за таким занятием — все свободное время Зэйн проводил на стрельбище или в зале для фехтования. Я не любил его: самый старший из пятерых учеников Школы, он был заносчив, часто похвалялся успехами в стрельбе и владении мечом и жестоко высмеивал чужие неудачи. А после того как Наставники почему-то решили новым Югом сделать Хорина вместо стремящегося поскорее заполучить Клеймо Зэйна — этот тип стал и вовсе несносным. Я уже собирался развернуться и уйти искать себе другое развлечение, как вдруг он протянул руку в сторону одной из птиц — и она упала на спину с поджатыми лапками и осталась лежать неподвижно, как замороженная. Ее товарки испуганно вспорхнули на зубцы башни, заинтересованно косились сверху на разбросанное просо, не решаясь к нему спуститься. На полу осталось несколько трупиков.

— Что ты делаешь?! — от моего крика стая всполошилась и взмыла ввысь.

— Распугал, придурок! Дуй отсюда, пока не получил! — зло шикнул Зэйн на меня.

— Зачем ты убил их?

Он посмотрел на небо, досадливо сплюнул и снизошел до ответа:

— Тренировался. Нас все время натаскивают на выброс силы, а отъем даже не показывают.

— Потому что верны уничтожаются именно выбросом…

— А с человеком выгоднее поступить наоборот, — похоже, Зэйну не терпелось продемонстрировать свои познания, и его устраивал даже такой слушатель как я. — Сам подумай! Тогда ты не тратишь Дар, а наоборот, подпитываешь его. Да еще как!

— И что?

Убедившись, что птицы уже все равно не вернутся, Зэйн легко вскочил на ноги и горой навис надо мной.

— А то, что можно целый день есть по крошке хлеба и остаться голодным. А можно — нормально пожрать и какое-то время не думать о еде.

— Хочешь сказать, если враз выпьешь всю жизнь из человека, — догадался я, — Дар на какое-то время успокоится?

— Вот именно! Убей врага — и сможешь провести пару лишних дней с другом, — он с самодовольной улыбкой взъерошил мои волосы. — И ничего ему не станется.

— Откуда ты знаешь?

— В отличие от тебя, я читаю не только то, что наставники подсунут под нос. Во времена Войны континентов наши так и победили: Одинокие косили противников направо и налево, а на своих целыми лунами вообще никак не влияли.