Клевые - [20]
— А мне не обломился жирный навар. К командировочному подзалетела! Одна пыль на карманах, — сетовала Лидка.
— Зато мне повезло! С тремя иностранцами переткнулась за ночь. Двое — немцев, один — китаец! Ну и смеху было! Китаеза так долго кланялся! А я ему по-русски! Не хрен горб ломать! Давай плати за услуги, черт узкоглазый! Он как услышал, сколько я хочу, глаза стали круглыми. За стенку ухватился, про поклоны забыл. А я ему в ответ, дескать, падать раньше стоило, теперь гони монету, не то уложу так, что вставать разучишься. Он прикинулся непонимающим. Тогда я его за грудки сгребла и придавила к стене.
— Ну и как? Допер? — рассмеялась Тонька.
— Враз! Оторвал, как от души. И в номер поплелся плача. Вот гад! Как на койке, так смеялся, как башлять, так рыдать! Нашел дуру! Может, у них в Китае и дарма с мужиками спят! Но у нас ему что не обломится! Отсталых учить надо культуре. Вон немцы сразу нрубились! Им не стоило повторять! Враз выложили. Без поклонов. К чему они мне? Их в карман не положишь!
— А я негра зацепила! Но тот никак не хотел отпускать меня! Три дня, как зверюга, терзал! Ну и насмешил! Он, падлюка, не то по номеру, по коридору в буфет голяком ходил! И ни хрена! Видать, ого за обезьяну приняли! — смеялась румяная, черноглазая Роза.
— Эх, девки! Покуда молоды, живем и дышим! А пройдет десяток лет, что делать станем? — подала голос Лидия и добавила: — Уже сейчас нас называют плесенью! Да и то сказать верно, на роже, коль макияж смыть, одни морщины! На теле — тоже! Былое теряем! Теперь уж нас теснят малолетки. Еще недавно в метро семнастки промышляли, теперь пятнадцатилетних старухами считают. Совсем
пацанки клиентов клеют. Практикуют на каждом углу и нам зубы показывают.
— Им пока веры нет. Случайных цепляют. Пархатые боятся из- за них загреметь в тюрягу. А ну пришьют изнасилование малолетки? Какие башли отвалить придется, чтобы отмазаться? Собственный хрен рады станут выкинуть на помойку!
— Это пока! Кое-где уже бояться перестали и тискают «зелень» во всю!
— От меня уже сегодня рыла воротят! — напомнила Нинка тихо.
— А ты торопись, подружка! Не залеживайся дома, не гони товар. Его век короткий. Пройдет спрос — потом отдохнешь. Сейчас каждый день пользуй! Спеши! Потом легче дышать станешь! — говорила Лидия.
— Эх! Замуж бы тебе выйти, чтобы не маяться одной! — выдохнула Роза сердобольно.
— Кому мы нужны? Ну кто возьмет любую из нас, узнав про все? — невесело усмехнулась Нинка.
— Ну! С этим помолчи! Тут все от везенья, счастливой судьбы! Между прочим, троих девчат отдала я замуж. Сами помните! Из этого дома их взяли! Порядочные люди в мужья всем достались. Никто из троих обратно не возвращается! Все живут семьями! А тоже не надеялись, что устроятся в жизни! Может, тебе тоже повезет! — повернулась Тоня к Нинке. Та отмахнулась безнадежно. Она уже давно ни во что не верила.
— В конце концов, вернешься к своим на ферму. Выйдешь замуж за своего — деревенского! Нарожаешь ему ораву ребятишек! Кто в деревне узнает, кем ты была? — встрял Егор.
— Ну даешь, задохлик! Да чего я не видела на этой ферме? Жди! Вернусь туда? Как бы не так? Что я — дура из последних? Мне сколько раз предлагали в содержанки уломаться! И то не согласилась! Навар нужен жирный! Чтоб уж если и завязать с нынешним, так не без понту! Куплю себе квартиру, обстановку, колеса!
— А чего теперь тянешь резину? — удивился Егор.
— Не хочу, чтоб хахали в квартиру возникали! Когда все заимею, я такого мужика заклею, от удивленья лопнете! А теперь надо накопить! Но не для фермы! Там не только все башли выложишь, а и здоровье отдай до капли! Оно у меня одно! Я еще для себя хочу пожить!
— Тот, кто в содержанки фалует, сам тебе квартиру купит. Зачем тянуться из последних сил? — заметила Роза.
— Я это берегу! Лишь бы клиент не сорвался! Нынче нет надежных. И этот из коммерсантов! Разорится и конфискуют у него лягавые и квартиру, и меня. И придется снова ублюдка-участкового ублажать ночами, если он к тому времени не откажется от меня! — отвернулась Нинка.
Вечером, когда дом опустел, в дверь постучался участковый.
Серафима, выглянув в окно, встревожилась не на шутку.
— Чего это его черти принесли на ночь глядя? — пошла открывать.
Иван Вагин вошел уверенно, тяжело ступая по скрипучим половицам, прошел на кухню и, не здороваясь, сел на стул, коротко глянув в сторону Егора, обронил:
— Значит, уже не лежачий, вставать стал? Так-то! Дело на поправку пошло? Оно и видно нынче!
— Что видно? — не выдержал Егор.
— Соседи жалуются! Торопишься! Не даешь покоя людям! Свое прежнее ремесло так и не оставил! Впрочем, этого и следовало ожидать. Я еще в тот день сказал своему шефу, что черт, сколько ни ряди в ягненка, свою натуру проявит…
— Да он из дома не выходил никуда, — всплеснула руками Серафима.
— Эти басни вы другому вложите в уши, но не мне! Кто еще мог вот так тонко все рассчитать и обчистить соседей догола? Только вы знаете расположенье комнат, где чего искать надо, когда их дома нет! Посторонние, едва объявись, все бы их приметили сразу. И скрутили б, либо нам сообщили! Тут — все тихо. Значит, свои, те, кто рядом поработали! — глянул на Егора прищурившись и предложил: — Сам вернешь? Или обыск проведем?
Это — страшный мир. Мир за колючей проволокой. Здесь происходит много такого, что трудно себе представить, — и много такого, что невозможно увидеть даже в кошмарном сне. Но — даже в мире за колючей проволокой, живущем по незыблемому блатному «закону», существуют свои представления о чести, благородстве и мужестве. Пусть — странные для нас. Пусть — непонятные нам. Но там — в зоне — по-другому просто не выжить…
Колыма НЕ ЛЮБИТ «случайных» зэков, угодивших за колючую проволоку по глупой ошибке. А еще больше в аду лагерей не любят тех, кто отказывается склониться перед всемогущей силой блатного «закона»…Но глупый наивный молодой парень, родившийся на далеком Кавказе, НЕ НАМЕРЕН «шестерить» даже перед легендарными «королями зоны» — «ворами в законе», о «подвигах» которых слагают легенды.Теперь он либо погибнет — либо САМ станет легендой…
В новом романе, предложенном читателям, рассказано о двух сахалинских зонах: женской, с общим режимом содержания, и мужской, с особым режимом. Как и за что отбывают в них наказания осужденные, их взаимоотношения между собой, охраной, администрацией зоны показаны без прикрас.Судьбы заключенных, попавших на зону за преступления, и тех, кто оказался в неволе по необоснованному обвинению, раскрыты полностью.Кто поможет? Найдутся ли те, кому не безразлична судьба ближнего? Они еще есть! И пока люди не разучились сострадать и помогать, живы на земле надежда и радость....Но не каждому стоит помогать, несмотря на молодость и кровное родство.
Низшие из низших. Падшие из падших.«Психи», заживо похороненные за колючей проволокой СПЕЦИАЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.Среди них есть и палачи, и жертвы… Есть преступники, умело «откосившие» от возмездия за содеянное, — и жалкие, несчастные люди, забытые всеми. Они обитают в АДУ. У них лишь одна цель — ВЫЖИТЬ.
Кто он, странный человек, замерзавший на заснеженной дороге и "из жалости" подобранный простой деревенской бабой?Кто он, "крутой мужик", похоже, успевший пройти все мыслимые и немыслимые круги лагерного ада - и стать "своим" в мире за колючей проволокой?Возможно, бандит, наконец-то решивший "завязать" с криминальным прошлым? Скорее всего - так. Но... с чего это взял старый, опытный вор, что блатные "братки" просто возьмут и отпустят на "мирное житье" бывшего дружка и подельника?..
…Бомжи. Отвратительные бродяги, пьяницы и ничтожества?Или — просто отчаянно несчастные люди, изгнанные из дома и семьи, вынужденные скитаться по свалкам и помойкам, нигде и ни в ком не находящие ни жалости, ни сострадания?На Руси не зря говорят — от тюрьмы да сумы не зарекайся.Кто из нас — благополучных, состоятельных — может быть уверен, что его минет чаша сия?Запомните — когда-то уверены были и они…
Отомстить насильникам — дело благородное, только срок за это дают большой. Есть над чем призадуматься. Особенно, если один из подонков — твой бывший сослуживец, крепкая дружба с которым переросла в смертельную вражду.Однако в криминальных кругах Скиф недаром считается интеллектуалом. В его голове рождается сложная комбинация, благодаря которой и овцы будут острижены, и волки друг друга загрызут. В действие вступает закон талиона: наказание должно быть равносильным преступлению.…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Террористы устроили взрыв в центре Москвы. А в «Центр Антитеррора» позвонил человек, назвавший себя «Ч», и предупредил, что вскоре то же самое повторится на «Рижской». Когда его слова подтвердились, террорист потребовал пятьсот миллионов долларов, угрожая устроить в Москве кровавую бойню. Но не успели банковские машины доехать до места встречи, как «Ч» захватил торговый центр «Гипер-Максима» и выставил новые, гораздо более крутые условия… Вся надежда на бывшего морпеха подполковника Владимира Мокрушина, агента экстра-класса по имени Рейндж.
О попытке террористов похитить командира ракетной дивизии с целью начала политического торга.
Скоростное судно у берегов Крыма ждет, когда чеченские боевики доставят на его борт дудаевский архив. Секреты этого архива могут обернуться большой кровью. Прольется ли она, зависит от того, в чьи руки попадет архив — в руки федералов или в руки тех, кого кровь только радует. В схватке за архив без крови не обойтись, морпех Виктор Савченко знает это точно. Федералы никого щадить не намерены — ни в горах, ни на воде, ни в воздухе. Боевики тоже драться умеют. И это Виктор испытал на себе. Так что слово за удачей, скупой удачей морского десантника…