Клетка короля - [14]

Не знаю, сколько раз я видела обращение короля Мэйвена. Кэл занял угол в пункте управления и прокручивал запись снова и снова, когда мы пришли. Увидев ее в первый раз, мы, кажется, разом затаили дыхание. Все боялись худшего. Мы думали, сейчас Мэра лишится головы. Ее братья были вне себя, они едва сдерживали слезы, а Килорн не мог даже взглянуть на экран – он закрывал лицо ладонями. Когда Мэйвен объявил, что казнь для нее – это слишком хорошо, Бри чуть не упал в обморок от облегчения. Но Кэл смотрел на экран в глубоком молчании, сосредоточенно сдвинув брови. В глубине души он, как и все мы, знал, что Мэру Бэрроу ожидает нечто худшее, чем смерть.

Она опустилась на колени перед Серебряным королем и не шелохнулась, когда он надел на нее ошейник. Ничего не сказала, ничего не сделала. Позволила Мэйвену назвать ее террористкой и убийцей на глазах у целой страны. Отчасти мне хотелось, чтобы она возразила, но я понимала, что Мэра не могла выйти из роли. Она гневно смотрела вокруг, обводя взглядом Серебряных, столпившихся у возвышения. Они все хотели подобраться к ней поближе. Охотники возле ценной добычи.

Даже в короне Мэйвен выглядит не очень-то по-королевски. Он утомлен, может быть, нездоров и уж точно зол. Наверное, потому, что стоящая перед ним девушка совсем недавно убила его мать. Он дергает Мэру за ошейник и тащит во дворец. Напоследок она бросает взгляд через плечо. Широко раскрытые глаза кого-то ищут. Но второй рывок заставляет Мэру отвернуться, и больше мы не видим ее лица.

Она там, а я тут – плесневею, мерзну, трачу дни на починку оборудования, которое старше, чем я. Пустая трата сил.

Я провожу еще одну, последнюю, минутку в койке, думая о брате – где он, что делает. Морри. Мой брат-близнец – но, кроме внешности, у нас нет ничего общего. Для жестокого мира Нового города он был слишком мягким, и от фабричного дыма его вечно мутило. Не хочу думать, во что Морри может превратить армейская подготовка. Техи всегда считались либо слишком ценными, либо слишком слабыми для армии. Пока Алая гвардия не вмешалась в ход вещей, убив нескольких Серебряных и вынудив старого короля кое-что придумать в ответ. Нас обоих послали на фронт, хотя мы и работали. Хотя нам всего пятнадцать. Проклятые Меры, введенные родным отцом Кэла, всё изменили. Нам сообщили, что теперь мы солдаты, и оторвали от родителей.

Почти немедленно нас разделили. Мое имя оказалось в каком-то особом списке, а Морри – нет. Некогда я была благодарна, что в Коррос отправили именно меня. Морри бы не пережил тюрьмы. Теперь я мечтаю, чтоб мы могли поменяться местами. Чтобы он был свободен, а я на фронте. Но сколько бы раз я ни просила полковника еще разок попытать удачи, он неизменно меня прогонял.

Значит, можно попробовать снова.

Пояс с инструментами висит знакомой тяжестью на бедрах, позвякивая при каждом шаге. Моя целеустремленность способна отпугнуть любого, кто пожелает меня остановить. Но в основном коридоры пусты. Никто не видит, как я иду по ним, жуя полученный за завтраком хлебец. Капитаны и их взводы, очевидно, снова в патруле – они производят разведку в Трайале и на границе. Ищут Красных – тех, кому посчастливилось пробраться на север. Некоторые приходят, чтобы присоединиться к нам, но это всегда люди призывного возраста или рабочие с полезными навыками. Не знаю, куда отправляют детей-сирот, стариков и старух. Тех, кто только будет мешаться.

Таких, как я. Но я путаюсь под ногами намеренно. Это единственный способ добиться внимания.

Кладовка полковника, в смысле кабинет, находится этажом выше спальни. Я не удосуживаюсь постучать и сразу берусь за дверную ручку. Она легко поворачивается. За ней – мрачная тесная комнатка с бетонными стенами. Несколько запертых шкафов, и стол, который занят.

– Он в пункте управления, – говорит Фарли, не отрываясь от бумаг.

Руки у нее измазаны чернилами. Пятна даже на носу и под налитыми кровью глазами. Она изучает какую-то переписку, зашифрованные приказы и сообщения. Несомненно, от командования, думаю я, припомнив разные слухи о верхнем эшелоне Алой гвардии. Люди мало что знают про командование, а уж тем более я. Никто ничего мне не говорит, если только не попросить десять раз.

Я хмурюсь, увидев Фарли. Хотя живот скрыт столом, ее положение стало заметным. Лицо и руки опухли. И это не говоря о трех тарелках, полных объедков.

– Фарли, наверное, иногда надо спать.

– Наверное.

Кажется, моя забота ее раздражает.

«Ну и ладно, не слушай». Тихо вздохнув, я поворачиваюсь к двери и оставляю Фарли за спиной.

– Передай ему, что Корвиум на грани, – добавляет Фарли сильным и резким голосом.

Приказ – и в то же время кое-что еще.

Приподняв бровь, я смотрю на нее через плечо.

– На грани чего?

– Там вспыхивают волнения, время от времени мы получаем сведения об убитых Серебряных охранниках, а склады вооружения приобрели скверную привычку взрываться, – Фарли почти улыбается при этих словах.

Почти. Я не видела ее улыбки с тех пор, как погиб Шейд Бэрроу.

– Что-то знакомое. Алая гвардия в городе?

Наконец Фарли поднимает голову.

– Нам это неизвестно.

– Значит, восстали легионы. – В моей груди вспыхивает надежда. – Красные солдаты…