Клетка для певчей птицы - [3]

Я даже не ответила взрослому и женатому Форуху, поддевшему меня, и назвавшему высокородной соплячкой. Просто сидела и играла свою роль. Роль воспитанной и не сломленной несчастьем наследницы графского титула. И очень удивила свою родню, как и почётных гостей, когда обратилась к Альясу:

— От вашего кубка с вином идёт странный запах. Вылейте вино.

Возможно, Форух так сильно не любит меня потому, что я не дала отравить в тот день его отца? Возможно, он метил на его место, место главы рода? Мне сложно сказать что-то более точное о причине неприязни Форуха ас Олиани. Одно верно, она прошла вслед за моим взрослением сквозь года и слабее со временем не стала.

Баронессе Талор стало плохо, как только выяснилось, что в вине был яд и предназначался он Альясу. Не знаю, как потом оправдывался дядя, до меня доходили слухи, что слуги, прислуживавшие в тот день за столом, были не просто изгнаны из дома с позором, но и казнены по законам криминального мира. Но о семейке Талор болтают слишком много и часто, чтобы так просто поверить этим сплетням. В то же время, не меньше говорили и говорят о семье ас Олиани. Что скрывать? Их боятся. А если судить по слухам, то пожелай я заказать родственников, буде они мне помешают, лучше всего обратиться напрямую к Форуху. Но я старалась не вникать во все дела семьи ас Олиани, даже когда они касались барона Талор. Так спать спокойней.

Свою жизнь Альяс ас Олиани оценил дорого — в редкий артефакт, который снял с груди и отдал мне в тот же день, там же, за праздничным столом. По словам Альяса, в медальоне заключён дух воздушной стихии и если настроить связь нужным образом, артефакт может служить иначе, чем это было раньше. На вопрос как служил раньше, Альяс исчёрпывающе ответил: "Спасал мне жизнь, а тебе вернёт возможность видеть". Его слова оказались правдой. Связь с духом Альяс помог мне настроить собственноручно, и я впервые за полгода после аварии увидела мир. Чёрно-белый, не такой, каким я его помнила… но увидела. Этот человек своим поступком заслужил мою безоговорочную преданность, в отличие от его сына… Того я боюсь до сих пор, как и его холодного взгляда, как и недобрых слов.

Утром пришлось подыматься рано, меня ждали в пансионе. И пусть я не проживала там, а просто приезжала на занятия. И в этом мне, единственной из всех пансионерок, шли на встречу. Барон Талор спонсировал содержание пансиона, посмела бы директриса настаивать на моём проживании там.

— Высокородная графиня, примите моё почтение и пожелание приятного аппетита, — то, каким тоном произнёс это приветствие Форух, могло бы вызвать в ком-то менее сдержанном чем я всплеск возмущения, но я предпочла молча оглядеть всех сидящих за столом.

Как рано должен был заявиться к барону господин ас Олиани, чтобы успеть напроситься на завтрак? Никакого понимания о приличиях у этого человека точно нет.

— И я вас рада видеть, господин ас Олиани, — ответила ему вежливо, не собираясь замечать ядовитый тон. — Тётушка, дядюшка, утро доброе, — и чинно уселась на стуле.

Взяла салфетку со стола, расстелила её на коленях, дабы не запачкать форму пансионерки, в которой мне предстояло провести весь день — тёмно-серое платье, длиной до колен, с белым воротничком и белыми же пуговицами спереди. Пристроила левую руку поверх салфетки, ожидая, когда слуга поставит передо мной тарелку с кашей. Аккуратно взяла ложку и принялась за еду, так и не убирая с коленей левую руку. Форух следил за мной с плохо скрываемыми неприязнью и отвращением. Я же старалась не подавиться под этим взглядом.

— Ты тоже будешь сегодня вечером на завершении вечера в пансионе Альён Морицкой? — задал неожиданный вопрос гостю барон Талор.

— Да, ты знаешь, у моей супруги есть племянница, мы приглашены, — ответил ему Форух, отвлекаясь от меня. — Отказаться не получится.

Я мысленно поморщилась, продолжая всё так же спокойно, и сосредоточенно есть. Кого я точно не хотела бы видеть в пансионе в день открытых дверей, так это Форуха с его супругой. Но он приходит на эти праздники не первый год. И дело даже не в его племяннице, Асе, с которой мы как бы дружим, он второй из спонсоров заведения и директриса, госпожа Морицкая, не могла не пригласить его, как и барона Талор. Плохо, что в этот раз выступать буду и я, госпожа Морицкая настояла в этом году и на моём участии. Под ледяным взглядом ас Олиани сосредоточиться будет сложно.

— Меня ждут. Спасибо тётушка, дядюшка, — я закончила завтрак и поднялась из-за стола. — Увидимся вечером.

— А со мной высокородная госпожа попрощается? — ядовито спросил Форух, замораживая меня холодным, тёмным взглядом.

— До вечера, господин ас Олиани, — свысока глянула на темноволосого мужчину, что скривился в ответ, как если бы я плюнула ему в лицо.

Отвечать он мне не стал, отвернулся к барону и завёл с ним какой-то разговор о делах. Вникать не стала, поспешив удалиться, пока внимание Форуха не вернулось к моей персоне. И почему только под его взглядом я чувствую себя неуверенно? Да, полученное воспитание помогает держать удар, но всё равно неприятно. Этот человек каждый раз смотрит на меня так, словно вымазывает грязью и делает всё, чтобы сбить с меня спесь, как он когда-то выразился.