Клеопатра Великая. Женщина, стоящая за легендой - [136]
Между тем серьезные волнения продолжались почти по всему Южному Египту, и в 24–23 годах до н. э. Октавиан потерпел крупное поражение от кандаки (царицы) Мерое, воительницы Аманиторе. Войска этой «второй Клеопатры» вторглись в Египет из Судана, разгромили три римские когорты, взяв много пленных, захватили Асуан и даже, как свидетельствует Страбон, сбросили с постаментов статуи Октавиана. Этим фактом объясняется, как голова огромной бронзовой статуи Октавиана с глубоко посаженными глазами оказалась за сто миль южнее, в Мерое, закопанной под ступенями храма и символически попираемой прихожанами.
После того как Октавиан покинул Египет, куда он больше никогда не возвращался, 13 августа 29 года до н. э. он прибыл в Рим. Там он отпраздновал три пышных триумфа в ознаменование побед в Иллирии, при Акции и в Египте. По свидетельству историка, «все шествия производили потрясающее впечатление трофеями, добытыми в Египте»[662]. Огромные богатства Клеопатры и ее погребальные принадлежности были показаны во время шествия, кульминацией которого стало появление ее одиннадцатилетних близнецов под табличкой с надписью «Солнце и Луна» вместо имен. Разговорам о том, что Октавиан с радостью избавился от Клеопатры, иначе он оскорбил бы общественное мнение, проведя ее в триумфальном шествии, был положен конец, когда люди увидели ее детей, шедших через весь Рим за повозкой с огромной восковой фигурой их покойной матери на ложе. «Чучело мертвой Клеопатры, будто следующей вместе с пленными и своими детьми, составляло часть пышной процессии»[663], а муляжи змей, обвивающих руки египтянки и ползущих к груди, давали понять невежественной толпе, что царица умерла от змеиного яда.
Среди тех, кто пришел посмотреть на смерть Клеопатры, находился поэт Проперций со своей девушкой. Они так удачно расположились в толпе зрителей, что потом в своем стихотворении поэт написал: «Я видел руку со следом укуса священной змеи, видел, как в члены тайным путем проникает сон»[664]. Его собрат по перу Гораций по такому случаю переписал мрачноватое стихотворение, сочиненное им вскоре после битвы при Акции. Скрытое разочарование по поводу того, что Клеопатра осталась жива, сменилось радостью и чувством удовлетворения, вызванным ее смертью. Ведь теперь Рим мог откупорить бутылку старого вина и торжествовать, потому что его «Ода о Клеопатре» начиналась «Nunc est bibendum»:
Кульминацией триумфа стала казнь пленных на форуме, после чего герой-победитель Октавиан взошел на Капитолийский холм и совершил жертвоприношения в храме Юпитера. Поскольку здесь находился религиозный центр Рима, откуда Клеопатра предположительно намеревалась править, Октавиан одарил своей щедростью главные храмы Юпитера (Зевса), Юноны (Геры) и Минервы (Афины) — из них убрали все прежние украшения и принесли туда богатые трофеи Египта. Октавиан признался, что дары, преподнесенные римским храмам, обошлись ему в 100 миллионов сестерциев, и не случайно «невиданное доселе количество горного хрусталя»[666] весом 150 фунтов (68 кг) презентовала храмам на Капитолийском холме жена Октавиана Ливия. Вполне возможно, что это был хрусталь, из которого Клеопатра намеревалась сделать для себя гроб такой же, как у Александра, хотя из-за его астрономической стоимости она не могла позволить себе такую роскошь даже после смерти.
Октавиан построил в общей сложности десять новых храмов и более восьмидесяти отремонтировал за баснословные деньги, не оставив никаких мемориальных надписей о себе. Построив огромный храм, получивший название Пантеон, он установил в нем статую Венеры. Возвращая Риму богиню, что символизировало поражение Клеопатры, он украсил новую статую ее оставшейся крупной жемчужиной, «которая была разделена надвое, чтобы эта половина <…> пиршества была в обоих ушах»[667]. Октавиан даже взял для своей новой статуи жемчужное ожерелье, которое Клеопатра собственноручно повесила на шею статуе Венеры, установленную Цезарем в его семейном храме на форуме.
Хотя Октавиан обязался сохранить в целости скульптуры Клеопатры, в том числе и эту, он изменил архитектурный ансамбль форума, расширив его и придав ему некоторую фаллическую композицию. Две полукруглые галереи напоминают яички, а длинный передний двор смыкается с территорией храма Венеры, построенного в ее честь Цезарем, «производя впечатление, будто здание совершает половой акт»[668], в результате неявного, но вполне понятного расположения архитектурных составляющих.
Безусловно, много чему научившись во время пребывания в Александрии и осуществляя замыслы Цезаря, намеченные вместе с Клеопатрой, Октавиан завершил строительство нового здания сената, начатое Цезарем. Он также мог гордиться, что «принял Рим кирпичным, а оставляет мраморным»[669]. Тогда впервые облицевали североафриканским мрамором храм Аполлона на Палатинском холме. В стенах храма за дверями из слоновой кости на фоне барельефов с изображением Аполлона-Октавиана, сражающегося с Антонием-Гераклом, расположилась библиотека, подобная александрийской, где «дано узнавать читателю, что создавали в долгих ученых трудах новый и старый поэты»
