Клеопатра - [49]

Когда посланники Октавия вбежали в усыпальницу Клеопатры, она предстала перед ними в одеяниях Изиды. Вполне вероятно, что она носила на руке браслет (подобный тем, что покупают сейчас туристы на берегах Средиземного моря) в форме свернувшейся змеи, эмблему Изиды. Позже, когда ремесленникам было поручено изготовить «изображение мёртвой Клеопатры на ложе», которое, как сообщает нам Дион Кассий, было провезено в египетском триумфе Октавия, они, возможно, изобразили её при всех найденных регалиях Изиды. Майкл Грант в своём исследовании о Клеопатре предполагает, что это изображение ввело в заблуждение как современников царицы, так и последующих авторов. Римские женщины, посвящённые в ритуалы Изиды, как, например, Цинтия, о которой пишет Проперций, должны были понимать священный смысл эмблемы на руке Клеопатры. Но историю писали мужчины, и мужчины, подобные Проперцию, который мог быть слишком поглощён любовными приключениями, чтобы разбираться в таких тонкостях:

Руки твои, я видел, покрыты укусами змей,

Скрытым путём шёл яд, и немели члены.

Так пишет он в своей поэме. О нескольких змеях говорится и в 37-й оде Горация:

Нет, умереть желая царицей,

На павший дом взглянула с улыбкою

И злобных змей к груди прижала,

Чтобы всем телом впитать отраву.

И наконец, Вергилий в «Энеиде» упоминает неотступно следовавших за Клеопатрой при Акции «двух змей смерти». Возможно, конечно, что эти свидетельства основаны на ошибочных данных. Например, когда Проперций пишет «я видел», он может сообщать об изображении, которое несли во время триумфа. Да, видел, но, не зная смысла египетской эмблемы, не понимал, что это значит. Принял священный амулет Изиды за изображение сцены смерти в стиле восковых фигур мадам Тюссо. Если прав Грант, то это невежество привело к возникновению ложного исторического рассказа, в который верили и который повторяли с Античности до наших дней.

В то же время есть достаточно аргументов в пользу традиционного представления о смерти Клеопатры. Например, известно, что смерть от укуса змеи для египтян была обычным способом смерти. Греческий врач Гален пишет, что, поскольку смерть от змеиного укуса считалась безболезненной, она применялась для смертной казни в древней Александрии (как наиболее гуманный метод). Кроме того, самой Клеопатре, если принять за данность, что она выбрала себе такой вид смерти, должен был импонировать символический смысл такого жеста. Кобра была символом той богини, земным воплощением которой она являлась. Смерть от укуса такой дружественной божественной змеи придавала иное звучание самому факту смерти: смягчала оттенок неизбежности и неотвратимости, придавала ей смысл, полный вызова, протеста и надежды.

В 1920 году появилось очень оригинальное исследование о Клеопатре Э. Д. Безеля. Оно не было опубликовано, но хранится Британской библиотеке. Эрудиция автора не вызывает никаких сомнений, чего, возможно, нельзя сказать о его здравом смысле. Он пытается доказать, что Клеопатра не умерла в Александрии в 30 году до н. э. Он обращает внимание на то, что её могила так и не была найдена, и считает, что следы аспида на морском берегу, на которые ссылается Плутарх, показывают на самом деле путь её бегства. Пользуясь какими-то фантастическими нумерологическими выкладками, он «доказывает», что она ещё дважды в жизни сыграла определённую роль в истории. Сначала под именем Музы она оказалась женой сразу двоих — парфянского царя Фраата и его сына Фраатаса. Затем она каким-то удивительным способом становится третьей личностью, а именно Девой Марией, и рождает Христа.

Вряд ли стоит слишком серьёзно относиться к этой версии Безеля, за выкладками которого стоит в первую очередь желание доказать, что Иисус Христос по национальности был не еврей. Но его спекуляции лишь подчёркивают мистический ореол, окружающий кончину Клеопатры. Столь дикие теории возникают, как правило, не на пустом месте, а там, где исторические факты оставляют достаточно свободы для их интерпретаций. В любом случае Безель, хотя и ненароком, верит именно в то, во что Клеопатра хотела заставить всех поверить. Её египетские подданные, прослышав о её смерти от укуса священной змеи, должны были сразу понять, что она не просто умерла, но приобщилась к бессмертной жизни и она ещё не раз вернётся вновь на эту землю.

Uraeus был охранительным символом правящего дома Египта. Греки, верившие, что он может убивать взглядом, прозвали его «василиск», или «маленький царь», признавая тем самым его царственное происхождение. В египетской настенной росписи он часто изображается стерегущим ворота рая. Вполне возможно, что изрыгающие огонь драконы, охраняющие сады Гесперид, произошли от него. В египетской Книге мёртвых говорится, что змея сбрасывает кожу для того, чтобы появиться на свет обновлённой, и что она — символ бессмертия. Из того алхимического трактата, что по традиции приписывается Клеопатре, до нас дошли лишь отдельные разрозненные страницы. Среди прочих символов там упоминается orobouros, то есть змея, заглатывающая свой собственный хвост. Символ этот обозначает вечность. Независимо от того, причастна или нет Клеопатра к созданию трактата, ей наверняка был знаком этот символ. Две змеи uraeus, обвившиеся вокруг жезла, были обычным для египтян символом изобильной и неиссякаемой жизни. Этот символ был прообразом кадуцея