Клеопатра - [48]

Имеются сомнения относительно точных обстоятельств её смерти. Плутарх придерживается истории про аспида, принесённого в корзине со смоквами, но допускает и наличие других версий. «Впрочем, — пишет он, — истины не знает никто, есть даже сообщение, будто она прятала яд в полой головной шпильке, которая постоянно была у неё в волосах». Истинная картина в самом деле невосстановима, поскольку обе свидетельницы смерти царицы не настолько пережили её, чтобы успеть что-либо рассказать. Плутарх сообщает, что, совершив омовение и поев, она «выслала из комнаты всех, кроме двух женщин, бывших с ней в усыпальнице, и запёрлась». Когда явились посланцы Октавия, она была мертва, а обе её служанки, Ирада и Хармион, находились при смерти.

Картина, представшая перед взором посланцев, была последним и, возможно, удивительнейшим из спектаклей Клеопатры. Ибо царица Египта «в царском уборе лежала на золотом ложе мёртвой». Измученная, больная и собирающаяся покончить с собой, она всё же приказала перед смертью надеть на неё царское облачение. На ней были все знаки королевского достоинства, и, когда посланные вломились в комнату, Хармион поправляла диадему в волосах умершей. Церемониальным убором Клеопатры для важных публичных выступлений был, как мы уже отмечали, наряд Изиды. Украшенная как богиня, в короне и ритуальном одеянии, она встретила смерть в божественном облачении Изиды. Орудие смерти тоже было выбрано в полном соответствии с символической картиной. Чуть ранее, как сообщает Плутарх, стражники у дверей остановили египтянина, нёсшего корзину. «Открыв корзину и раздвинув листья, он показал горшок, полный спелых смокв. Солдаты подивились, какие они крупные и красивые, и крестьянин, улыбнувшись, предложил им отведать». Согласно этому рассказу, «аспида принесли вместе со смоквами, спрятанным под ягодами и листьями».

«Впрочем, змеи в комнате не нашли, но некоторые утверждали, будто видели змеиный след на морском берегу, куда выходили окна. Наконец, по словам нескольких писателей, на руке Клеопатры виднелись два лёгких, чуть заметных укола. Это, вероятно, и убедило [Октавия] Цезаря, потому что в триумфальном шествии несли изображение Клеопатры с прильнувшим к её руке аспидом». «Аспид» не является точным наименованием определённого вида змеи. Так называли некоторые разновидности змей, водившихся в Северной Африке. Принято считать, что аспид, укусивший Клеопатру, — это Cerastes vipera. Также назывались Vipera berus, Vipera aspis и рогатая гадюка (Cerastes cornutus). На самом деле сомнительно, чтобы Клеопатру укусила какая-либо из перечисленных змей. Укусы гадюки действуют, когда яд проникает в кровь, и вызывают сильный жар, который быстро распространяется по телу от места укуса. Человек испытывает головокружение, тошноту и острую жажду. В результате свёртывания крови на кожных покровах выступает красная или синячная сыпь. Жертву укуса может рвать, возможны непроизвольная дефекация и уринация, прежде чем она потеряет сознание. Столь ужасная картина смерти разительно отличается от того мирного и спокойного ухода, который Клеопатра задумывала и осуществила.

С другой стороны, известно, что яд кобр действует как нервно-паралитическое средство. Он не сопровождается внешними эффектами, и хотя жертва испытывает некоторую локальную боль, единственным следом укуса являются две точки, оставленные зубами кобры. Яд вызывает вялость, сонливость и чувство опьянения. Глаза жертвы закрываются, как во сне, следует частичный паралич участков тела, затем кома и смерть. Такую более мягкую смерть Клеопатра могла выбрать для себя. «Аспид», укусивший её, мог быть Naja haja, египетской коброй (или uraeus). Картины, где она изображается с маленькой змейкой, обвивающей её руку, не соответствуют реальности. Томас Браун в эссе «Относительно множества сомнительных предметов, какие можно отыскать на картинах» указывает, что картины, где она изображается с маленькой змейкой, ошибочно несоразмерны. Для того чтобы яда кобры хватило на Клеопатру и её двух служанок, змея должна была достигать около семи футов в длину. Впрочем, там могла быть и не одна змея. Так, например, Проперций, Гораций и Вергилий — все считают, что было как минимум две змеи. Кобра, у которой может хватить яда на одного взрослого человека, имеет размер около четырёх футов. В таком случае не только крестьянин, которого остановили у входа солдаты, должен был нести невероятно крупные смоквы, но и корзина должна была быть невероятных размеров.

Египетская кобра, uraeus, с незапамятных времён была эмблемой египетского царствующего дома. На изображениях царей священная змея рисовалась в виде кобры с раздутым клобуком, готовой изрыгнуть пламя на любого врага. Культ богини Ваджет в низовьях Нила восходил к предысторическим временам и часто ассоциировался с Изидой. Изображения uraeus с надписанным именем Изиды находили в Долине Царей. Во времена Клеопатры uraeus уже повсеместно считался священным животным Изиды. В настенной росписи в Помпеях богиня держит змею в руках, а хвост её обвивается вокруг талии. На саркофаге II века н. э. изображена жрица Изиды с коброй, обвивающей кольцами её руку.