Классы наций. Феминистская критика нациостроительства - [4]

как потребителей (демонстрирующих различные габитусы и стили жизни), что важно для понимания некоторых черт постсоветского феминизма. Этот феномен становится все более видимым: «гендер» и феминизм обсуждают в социальных сетях, о них пишут глянцевые журналы, «публичные интеллектуалы» и медиафигуры предлагают (часто основанные на собственных «соображениях» относительно устройства общества) интерпретации гендерных отношений[16]; аборт и гомосексуальность обсуждаются в парламентах, а на первомайские демонстрации наряду с представителями других угнетенных выходят феминистские группы. Все это является свидетельством важного социального сдвига, в рамках которого можно говорить о феминистском активизме как «новом социальном движении».

Этим социологическим термином принято обозначать коллективные движения, возникшие в результате структурных и культурных трансформаций развитых капиталистических обществ в 1970-х годах; они сосредотачивались на молодежных, экологических, женских, этнических и других «неэкономических» проблемах. Целью новых женских движений становится артикуляция различия, получение признания «инаковости», вызов культурным кодам и общему символическому порядку[17]. Феминистская повестка дня, связанная с переходом, если пользоваться терминами Нэнси Фрейзер, от борьбы за «распределение» (характерной для эпохи промышленного капитализма) к борьбе за «признание»[18] (некоторой идентичности, отличия, достоинства), часто оказывалась на постсоветском пространстве проблемной и непопулярной. Она сосредотачивалась на другом типе различия, поэтому в обществе, где происходило классообразование, ее цели могут видеться как «буржуазные», связанные с потреблением и стилем жизни, т. е. уводящие в сторону от проблем распределения ресурсов. Вместе с тем, очевидно, именно появление «среднего класса» и нового типа субъектности сделали возможным возникновение дискуссий и борьбы за женскую человеческую автономию.

***

Тексты этого сборника являются результатом описанных размышлений, поисков и эволюции авторской позиции. Всегда благодарна моим многолетним интеллектуальным спутницам, коллегам и собеседникам, с которыми мы придумывали и делали Центр гендерных исследований Европейского гуманитарного университета в Минске: Альмире Усмановой, Ирине и Владимиру Александровичу Дунаевым, Евгении Ивановой, Александру Першаю, Наталье Кулинке, Снежане Рогач. А также тем, кто пришли и остались: Надежде Гусаковской, Лине Казаковой, Елене Минчене, Ольге Сасункевич, Анне Шадриной, Татьяне Бембель. И, конечно, Сергею Ушакину за интеллектуальное и человеческое участие.

Классы наций

О гендере, нации и классе в посткоммунизме [19]

…место женщины в социальной жизни не является в прямом смысле результатом того, что она делает, но того, какое значение придается ее деятельности в рамках конкретных социальных взаимодействий.

Мишель Розальдо[20]

Многие исследователи считают главными событиями конца ХХ века образование независимых национальных государств в Евразии. Полагая, что Советский Союз был «тюрьмой народов», а причиной его распада стал национальный вопрос, они трактуют постсоветские национальные конфликты (в том числе войну в бывшей Югославии) как следствие советской национальной политики. Другие видят важным следствием «исчезновение социальной защищенности» (если пользоваться советской терминологией) и особенно очевидное в первое постсоветское десятилетие обнищание населения. Иногда при обсуждении постсоветских трансформаций возникает тема гендерного неравенства: в конце 1990-х некоторые исследователи постсоциализма были склонны считать его основным результатом реконфигурацию гендерных отношений в сторону формирования системного превосходства мужчин над женщинами[21].

Я предполагаю рассматривать все названное не как отдельные явления, а как проявление одного общего процесса, а именно классообразования. Основной процесс, происходящий в нашей части света в явном виде с 1991 года, но зародившийся ранее и ставший видимым во время перестройки, есть формирование экономического неравенства. Моя гипотеза состоит в том, что создание независимых национальных государств стало той формой, которая позволила легитимировать формирование классовой стратификации, представив весь процесс как «освобождение народов». Глубинной причиной распада СССР явилось начало вызревания «классов» и перехода от статусного неравенства к экономическому, выразившееся в борьбе различных типов элит. Гендер же есть то наиболее элементарное социальное разделение, вне которого невозможны ни национальные, ни классовые преобразования, поэтому реконфигурация гендерных отношений с необходимостью в них присутствует. Это последнее важно для понимания причин слабости постсоветского женского движения, действующего в рамках «других» политико-социальных проектов. Ниже я постараюсь свести воедино три категории социальной стратификации – гендер, нацию и класс – в их взаимодействии в постсоветских странах.

От класса к нации

Михаил Горбачев в своей книге «Перестройка», перечисляя причины, подтолкнувшие его к осознанию необходимости перемен, указывает неудовлетворительный уровень потребления, а также возникшее у многих советских людей стремление к материальному накоплению