Классическая драма Востока - [201]

Шрифт
Интервал

Ёхэй один остался
У входа в чайный домик.
Всего разумней было б поспешить
Обратно, в город,
Не ожидать развязки роковой.
Но он еще ошеломлен,
Никак прийти в себя не может.
К нему подходит
Хозяин домика
С нахмуренным лицом
И бывшие там люди:
Пять-шесть зевак.

Хозяин чайного домика

Ты, шалый парень,
Уже давно торчишь
У моего порога.
He понимаю,
Чего ты ждешь? Зачем
Болтаешься без дела?
А ну-ка,
Скорей давай отсюда!
Иди молиться в храм,
Не то — ступай себе обратно в город.

Рассказчик

Он гонит
Ёхэя прочь.
Но поздно!
Снова — крики:
"Эй, эй, посторонись!" —
Толпа шарахается, расступаясь.
Огури Хатия
Пешком, со всем эскортом,
Обратно возвращается из храма.
Испуганный Ёхэй
Хотел бы убежать,
Но кругом голова пошла…
Он — как в дурмане —
Понять не может, где же город?
В какую сторону ему бежать?
И на бегу
Врезается в кортеж,
И — прямо в головной отряд,
Где шествует Мориэмон.
Увы, суровый воин
Его немедленно заметил,
Схватил его, скрутил —
И бросил наземь.

Мориэмон. Тогда я пощадил тебя, племянник, потому что мы шли в храм на поклоненье. Но теперь пощады не жди!

Я зарублю тебя!

Рассказчик

И он хватается
За рукоять меча.
Но княжеский посол
Его спокойно окликает.

Огури Хатия

Постой, постой, Мориэмон!
По какой причине ты хочешь убить его?

Мориэмон. Да ведь это — тот самый бесстыдный негодяй! Будь он мне чужим, может, я сам попросил бы отпустить ему его вину, даровать ему жизнь. Но его мать — моя родная сестра.

Он — мой племянник,
И я не вправе пощадить его.
Здесь милосердие не к месту.

Огури Хатия

Но в чем он провинился?

Мориэмон. Как? Разве не ясно? Он — швырнул комок грязи — и замарал вашу одежду, осквернил вашу драгоценную персону.

Огури Хатия. Осквернил? Кого? Меня? Огури Хатия? Что-то я не возьму в толк твоих слов. Взгляни на меня: где на моих одеждах ты видишь хоть каплю грязи?

Мориэмон. Но, господин! Запятнана была ваша прежняя одежда: вы переоделись в другую…

Огури Хатия. Вот именно, вот именно! Я переоделся: значит, нет на мне грязи. Она ведь не прилипла ко мне. Разве не так?

Мориэмон. Господин, вы, конечно, правы. Но ведь и благородный конь ваш был так запятнан грязью, и сам он, и его сбруя, что сейчас его чистят, а вам приходится возвращаться пешком.

Вот этот негодяй
Посмел забрызгать грязью
И господина, и его коня…

Огури Хатия. Молчи, молчи! Почему, по-твоему, на коня надевают чепрак? А как пишется слово "чепрак"? Двумя знаками: "защита от грязи". Значит, нужна в дороге такая защита? Теперь отвечай, я тебя спрашиваю!

Не было скверны,
Не было оскорбленья, —
И преступления не было, значит.
Единственный позор для самурая,
Когда хоть капля грязи упадет
На имя чистое его!
Да, эту каплю —
Не смыть,
И не стереть,
Ничем не счистить!
А этот человек
Из низкой черни
И все подобные ему
В моих глазах
Не чище,
Чем ил и тина
На дне пруда или реки.
И, словно лотос,
Что подымается
Со дна, из тины,
Но капли грязи нет
На лепестках его, —
Так и на имени моем —
"Огури Хатия" —
Нельзя приметить —
Ни одного позорного пятна.
Мне безразличен —
Этот человек.
Приказываю, слышишь
Немедля отпусти его!

Мориэмон

Я повинуюсь!

Рассказчик

Он втайне рад приказу господина.
И знак дает отряду:
"Шаг вперед!"
И дружно, в ногу,
Кортеж пускается в обратный путь.

Действие второе

Сцена первая

Улица перед лавкой Каватия.

Второй день пятой луны.

Хор паломников

Гятэй-гятэй-гятэй-гятэй![339]
Харагятэй-харагятэй!
Храни нас — храни нас — храни нас,
Святой Эн! Сохрани нас от бед,
Мы дали обет, мы сдержали обет.
Скоро идем!
Скоро и дом!
Гятэй-гятэй-гятэй-гятэй!
Онкоро-онкоро-онкоро!
Скоро мы дома будем.
Помолимся Будде, Будде, Будде…
Молитвы священный восторг…
Торг… торг… торг…
Благополучия вашей торговле!
Рассказчик
Благополучно
Пройдя далекий путь,
Паломники вернулись в город
Из странствия к святым местам.
Все это люди молодые —
Приказчики,
Владельцы лавок.
Они торгуют разными маслами,
И, чтобы шли делишки как по маслу,
Они пошли
Святыням поклониться.
Да, юные торговцы,
Конечно, не монахи!
Но кое-кто из них
Уже не раз
Молился в храмах на Святой горе[340]
И получил монашеское имя,
Что для мирянина
Большая честь!
Усталые,
Они бодрятся напоследок
И напевают
Для бодрости
Обрывки из молитв и заклинаний.
Есть среди них — и новички.
В благочестивом
Усердии они копили
Медяк за медяком.
Случалось, прятали в кошель
Двенадцать монов,
Которые велит обычай
Пожертвовать
На освещенье храма.
Так и скопили на далекий путь,
И деньги сберегли,
Не прокутили, не продули.
И вот теперь они идут обратно,
И по дороге в раковины дуют,
И машут посохами на ходу,
Счастливые,
Что скоро будут дома!
Одежда их —
Одежда пилигримов:
На шее — четки,
На поясе,
Висит "косиатэ" —
Закатанная в трубку
Подстилка меховая
Для отдыха.
А вместо кошелька
Болтается бутылка для воды.
И вся толпа
На время задержалась
Пред лавкою Каватия,
Теперь принадлежащей Токубэю.

Предводитель паломников. Эй, эй! Где ты, Ёхэй? Ты дома? Что ж ты нас не встречаешь? Выходи, дружище, выходи! Мы посетили Святую гору и теперь возвращаемся, набитые святостью по горло! Все наши друзья, видно, узнали, что мы должны вернуться сегодня, — и вышли встретить нас на дороге в Кувадзу[341]! А вот тебя-то среди них и не было. Да ты что? Уж не заболел ли? А мы — счастливцы — видели удивительные вещи!

Придешь? Мы угостим тебя

Еще от автора Дзэами Мотокиё
Кагэкиё

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Род Рагху

Имя Калидасы — знаменитого драматурга и стихотворца Древней Индии - знаменует собой период высшего расцвета индийской классической культуры. Его поэзия и драматические сочинения переводятся на европейские языки начиная с XVIII века, однако о личности создателя этих всемирно известных творений мы до сих пор фактически ничего не знаем: нам не известны ни год, ни место его рождения, ни его общественное положение, ни какие-либо другие конкретные факты его биографии. В настоящем издании русскому читателю предлагается обширный очерк жизни и творчества Калидасы, а также первый русский перевод его поэмы «Род Рагху».


Рекомендуем почитать
Багдадские воры

Публикуемые рассказы извлечены из разных рукописных сборников и сочинений, но все они – читатель легко это заметит – представляют народную литературу. В них много искрометного народного юмора и народного здравого смысла, фантазии и наблюдательности. Множество различных тем, пестрая вереница персонажей, целый хор голосов – все это вместила в себя средневековая прозаическая литература на персидском языке, многоликая и разнообразная, широко отразившая жизнь общества своего времени.


Забавные рассказы про великомудрого и хитроумного Бирбала

Сборник легенд, шуток и анекдотов, связанных с именем исторического лица – Бирбала, министра могущественного падишаха Акбара из династии Великих Моголов (XVI в.). Бирбал – популярнейший герой индийского фольклора Мудрец, поэт, острослов, балагур, он – правдолюбец, защитник бедных. Тонкий ум, ловкость, находчивость помогают ему противостоять козням и интригам завистников – вельмож Акбара.


Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари). Книга 2

«Повесть о Гэндзи» («Гэндзи-моногатари»), величайший памятник японской и мировой литературы, создана на рубеже X – XI вв., в эпоху становления и бурного расцвета японской культуры. Автор ее – придворная дама, известная под именем Мурасаки Сикибу. В переводе на русский язык памятник издается впервые. В книге 2 публикуются очередные главы «Повести».


Ожерелье голубки

Арабская поэзия XI в, пытавшаяся первое время в Испании хранить старые традиции и воспевать никогда не виданного этими поэтами верблюда, постепенно под местными влияниями ожила, приобрела индивидуальный характер и, как это можно теперь считать доказанным, в свою очередь оказала могучее влияние на лирику европейских трубадуров. Вот на такой-то почве и возникло предлагаемое сейчас русскому читателю произведение Абу Мухаммеда Али ибн Ахмада ибн Хазма, родившегося в Кордове 7 ноября 994 года, — книга «Ожерелье голубки» (Тоукал-хаммана)


Подсчитали - прослезились бы, да некому

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


И барабан цел, и ответчик не в обиде

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Комедии

В ряду гениев мировой литературы Жан-Батист Мольер (1622–1673) занимает одно из самых видных мест. Комедиографы почти всех стран издавна признают Мольера своим старейшиной. Комедии Мольера переведены почти на все языки мира. Имя Мольера блистает во всех трудах по истории мировой литературы. Девиз Мольера: «цель комедии состоит в изображении человеческих недостатков, и в особенности недостатков современных нам людей» — во многом определил эстетику реалистической драматургии нового времени. Так писательский труд Мольера обрел самую высокую историческую оценку и в известном смысле был возведен в норму и образец.Вступительная статья и примечания Г. Бояджиева.Иллюстрации П. Бриссара.


Ирано-таджикская поэзия

В сборник вошли произведения Рудаки, Носира Хисроу, Омара Хайяма, Руми, Саади, Хафиза и Джами. В настоящем томе представлены лучшие образцы поэзии на языке фарси классического периода (X–XV вв.), завоевавшей мировоепризнание благодаря названным именам, а также — творчеству их предшественников, современников и последователей.Вступительная статья, составление и примечания И.Брагинского.Перевод В.Державина, А.Кочеткова, Ю.Нейман, Р.Морана, Т.Стрешневой, К.Арсеньевой, И.Сельвинского, Е.Дунаевского, С.Липкина, Г.Плисецкого, В.Левика, О.Румера и др.


Шах-наме

Поэма Фирдоуси «Шах-наме» («Книга царей») — это чудесный поэтический эпос, состоящий из 55 тысяч бейтов (двустиший), в которых причудливо переплелись в извечной борьбе темы славы и позора, любви и ненависти, света и тьмы, дружбы и вражды, смерти и жизни, победы и поражения. Это повествование мудреца из Туса о легендарной династии Пишдадидов и перипетиях истории Киянидов, уходящие в глубь истории Ирана через мифы и легенды.В качестве источников для создания поэмы автор использовал легенды о первых шахах Ирана, сказания о богатырях-героях, на которые опирался иранский трон эпоху династии Ахеменидов (VI–IV века до н. э.), реальные события и легенды, связанные с пребыванием в Иране Александра Македонского.


Корабль дураков. Похвала глупости. Навозник гонится за орлом. Разговоры запросто. Письма тёмных людей. Диалоги

В тридцать третий том первой серии включено лучшее из того, что было создано немецкими и нидерландскими гуманистами XV и XVI веков. В обиход мировой культуры прочно вошли: сатирико-дидактическую поэма «Корабль дураков» Себастиана Бранта, сатирические произведения Эразма Роттердамского "Похвала глупости", "Разговоры запросто" и др., а так же "Диалоги Ульриха фон Гуттена.Поэты обличают и поучают. С высокой трибуны обозревая мир, стремясь ничего не упустить, развертывают они перед читателем обширную панораму людских недостатков.