Клара Ш.: Музыкальная трагедия - [7]

Шрифт
Интервал

Княгиня. Да, дражайший.

Комманданте. А теперь ступай, Мария.

Княгиня. Габриэль! Ариэль!

Комманданте. Иди, иди!

Княгиня(плетясь к двери). Разумеется, я не стерпела бы подобного в присутствии моих детей. Из Монте я напишу тебе пространное письмо и подробно изложу свои соображения.

(Клара оборачивается в тот момент, когда Комманданте вновь начинает забавляться с маленькой Марией. Клара осознает происходящее, отталкивает Аэли, которая пытается удержать ее, чтобы не помешать утехам Комманданте. Клара бросается к Комманданте, вырывает у него дочь и с романтическим апломбом берет ее под свою защиту.)

Клара(в сильном волнении). Умоляю вас, не будем говорить на языке «слепой злобы»! К чему глумиться над прекрасными моментами и чистыми порывами души? Заклинаю вас во имя «прозорливой любви»!

(Девочка хочет вернуться к прерванному занятию, она выскальзывает из-под материнской руки. Комманданте тянет к ней руки.)

Мария(запинаясь и с детским простодушием). Ты не понимаешь… милая мамочка… что я… хоть… и не очень большая… но вполне могу своими ножками… Правда, говорю я… не очень… не очень… хорошо. Но слух у меня… как у тебя… в детстве… необычайно развит. Он больше для музыки… чем для разговора. Ты никогда… не учила меня… разговаривать. Ты хотела… сделать из меня… гениальную пианистку… и сейчас я — просто две руки… с подвешенным телом.

(Она рвется к Д'Аннунцио, но Клара снова удерживает ее в объятиях. Девочка, встав на цыпочки, из-под руки матери, смотрит в сторону Комманданте, вокруг которого порхают Аэли и Луиза.)

Клара(с жаром нашептывает Марии на ухо). Не убегай! Ты слишком уникальное мое чадо, даже среди тех, которые родились с виду нормальными. А в общем — одни недоделки! Восемь раз разрешалась от бремени и почти всегда чем-то несуразным. Напрасный труд! Один умер, не протянув и года, — желёзки. С сыновьями вообще беда. Исходный материал слабоват. У Людвига не в порядке с головой, как у папы, к нему даже родных в лечебницу не пускают. Фердинанд — наркоман, сгорел как свечка. У Феликса — туберкулез, у Юлии тоже чахотка. Ты — мое скудное сальдо, Марихен!

Мария. Оставь меня, мама! Пусти! (Пытается выскользнуть.)

Клара. И будучи почти перманентно беременной, когда тело принимает форму тыквы, я, естественно, не могла выступать! Сплошная полоса финансовых и духовных утрат! Немой укор и сочувствие в глазах меломанов. Да еще неотступная тень замороченного папаши на всем приплоде. Его дорожные жалобы, бесконечное нытье из-за того, что его опять никто не узнал, а меня узнавал каждый. Вечно он хохлился, высиживая свою обиду в гостиницах и постоялых дворах!

Мария. Не говори так… про папу… про моего любимого папочку!

Клара. Наконец — имбецильность твоего отца. Неудержимый психический распад. А мой вечно тяжелый живот… этот избыток природы, который претит чувствительной натуре… этот концентрат женственности, перед которым пасует всякий прогресс… творческую личность просто воротит от самого вида разбухшего чрева… Он без конца говорит, что его так и тянет в воды озера Гарда, что он должен утонуть. Он хочет исчезнуть в природе. Нечто подобное он пытался сделать на Рейне. Но на самом деле он опасается другого — исчезнуть во мне, в той, из кого, что ни год, выползали порождения его семени. Мерзкие белые червячки. Включая тебя, славная моя Мария. (Треплет ее, награждает ласковыми подзатыльниками. Мария, наконец, вырывается, с визгом и дебильной ухмылкой бежит к Комманданте, бросается на него, и он принимается похотливо ее оглаживать. Клара с обидой смотрит вслед дочери.) Первый параграф кодекса искусства гласит: техника есть средство, техника как цель убивает искусство! (Комманданте с новыми силами тискает Марию.)

Мария(ластясь к Комманданте). А можно мне потом… посмотреть самолетик?.. Ну, пожалуйста, пожалуйста (шаловливо подпрыгивает у него на коленях).

Комманданте. Конечно, какой разговор, дитя мое (с наигранным безразличием и как бы между прочим). Твой рот, твердея на бледном лице, принимает почти чеканную выразительность, будто томимый жаждой, будто он ненасытен и создан для того, чтобы притягивать, вбирать, всасывать.

Мария. Чудный… пречудный… самолетик! (Тем временем в одном из углов комнаты Луиза с горничными готовят чайный стол. Желтые розы и т. д. Закончив сервировку, Луиза барабанит по скатерти, выполняя упражнения для пальцев. Обе пианистки, Луиза и Клара, обмениваются ревнивыми взглядами.)

Луиза(Кларе). Я — чистый образец венецианской пианистки, а вы — добросовестная, обделенная фантазией выученица немецкой школы. Я неряшлива, размашиста, небезупречна в темпе, но дородна и аппетитна. Я проста и груба, и кожа у меня смуглая.

Клара(бросает па нее рассеянный взгляд и вновь кидается к Комманданте, который целуется с Марией. Клара в отчаянии, противоречащем содержанию ее речи, втолковывает ему свое, в то время как параллельно звучат высокопарные слова Комманданте). Слух! Ее слух! Слух моей маленькой Марии способен различать такие нюансы, которые для других вовсе не существуют. Я упорно развивала ее, специализировала ее талант, что прекрасно проделывал со мной мой отец. Она умеет во всех тональностях быстро находить доминантовый аккорд и легко модулирует, начиная с любого места и как пожелает.


Еще от автора Эльфрида Елинек
Пианистка

Классическая музыка... Что интуитивно отталкивает все больше людей от этого искусства, еще вчера признававшегося божественным? Знаменитая австрийская писательница Эльфрида Елинек как в микроскоп рассматривает варианты ответа на этот вопрос и приходит к неутешительным выводам: утонченная музыкальная культура произрастает подчас из тех же психологических аномалий, маний и фобий, что и здоровое тихое помешательство пошлейшего обывателя.Обманывать любимую мамочку, чтобы в выходной день отправляться не в гости, а на чудесную прогулку по окрестностям — в поисках трахающихся парочек, от наблюдения за которыми пианистка Эрика Кохут получает свой главный кайф, — вот она, жизнь.


Любовницы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дикость. О! Дикая природа! Берегись!

Новое для русскоязычного читателя произведение нобелевского лауреата Эльфриды Елинек, автора романов «Пианистка» и «Алчность», которые буквально взбудоражили мир.При первой встрече с Елинек — содрогаешься, потом — этой встречи ждешь, и наконец тебе становится просто необходимо услышать ее жесткий, но справедливый приговор. Елинек буквально препарирует нашу действительность, и делает это столь изощренно, что вынуждает признать то, чего так бы хотелось не замечать.Вовсе не сама природа и ее совершенство стали темой этой книги, а те "деловые люди", которые уничтожают природу ради своей выгоды.


Михаэль. Книга для инфантильных мальчиков и девочек

Это раннее произведение (1972) нобелевского лауреата 2004 года Эльфриды Елинек позволяет проследить творческие метаморфозы автора, уже знакомого русскоязычному читателю по романам «Пианистка», «Алчность», «Дети мёртвых».


Перед закрытой дверью

Эльфрида Елинек, лауреат Нобелевской премии по литературе 2004 года, автор романов «Пианистка», «Похоть», «Любовницы», на сегодняшний день — самая знаменитая писательница не только Австрии, но и всей Европы.«Перед закрытой дверью» — роман о старшеклассниках, ищущих свое место в обществе, обретающем первые признаки благополучия, — в Австрии, недавно расставшейся с нацизмом и с советской оккупацией.Как провести остаток школьных лет, чтобы было что вспомнить на склоне жизни? Как выделиться среди одноклассников и справиться с завистью к более обеспеченным сверстникам? Что делать, когда в доме родителей становится нечем дышать? — Под пером Э.


Гора мертвецов

Эльфрида Елинек обладает острым и оригинальным образным мышлением. В «Горе мертвецов» ее пронзительный взгляд проникает сквозь мирные картины природы и общения человека с ней, — например, в качестве туриста-горнолыжника, — в темные зоны европейской истории и бездны человеческой психики. Ее метафоры будоражат, будят воображение, завлекают читателя в захватывающую игру.


Рекомендуем почитать
Царь Борис

«…Действие – в Москве и ее окрестностях, в конце XVI и начале XVII столетий…».


Кастручча [= Дневники королевы Оливии]

В «Кастручче» (1966, опубл. в 1988) автор создаёт условный мир, некое мифическое государство, где культ королевы-девственницы Оливии порождает страшную инфекцию, «каструччу», болезненное состояние общества вследствие запрета на человеческое живое чувство. «Кастручча» трагически прерывает жизнь прекрасной рыжей Роситы, а через двадцать лет — её дочери Дагни.Пьеса-антиутопия предупреждает о губительности любых средств насильственного подавления личности: разрушение старых и возведение новых идолов ничего не изменяет в жизни простых людей.


Фингал

Введите сюда краткую аннотацию.


Вариации на смерть Троцкого

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Гупёшка

…Он, Она и муж в шкафу. И без того смешное положение героев доводится до полного абсурда странным поведением любовной парочки. То бутылку открыть не могут, то чайник к полу прилип, то фужеры от кипятка лопнули, потому что они решили его вместо вина пить… Искренний смех вызывают безуспешные попытки любовников создать романтическую обстановку с помощью старого фонарика и кипятка с сахаром.А потом анекдот вдруг перерастёт в трогательную и печальную историю почти случившейся любви.


Отелло, венецианский мавр

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Кровь на полу в столовой

Несмотря на название «Кровь на полу в столовой», это не детектив. Гертруда Стайн — шифровальщик и экспериментатор, пишущий о себе и одновременно обо всем на свете. Подоплеку книги невозможно понять, не прочтя предисловие американского издателя, где рассказывается о запутанной биографической основе этого произведения.«Я попыталась сама написать детектив ну не то чтобы прямо так взять и написать, потому что попытка есть пытка, но попыталась написать. Название было хорошее, он назывался кровь на полу в столовой и как раз об этом там, и шла речь, но только трупа там не было и расследование велось в широком смысле слова.


Пустой амулет

Книга «Пустой амулет» завершает собрание рассказов Пола Боулза. Место действия — не только Марокко, но и другие страны, которые Боулз, страстный путешественник, посещал: Тайланд, Мали, Шри-Ланка.«Пустой амулет» — это сборник самых поздних рассказов писателя. Пол Боулз стал сухим и очень точным. Его тексты последних лет — это модернистские притчи с набором традиционных тем: любовь, преданность, воровство. Но появилось и что-то характерно новое — иллюзорность. Действительно, когда достигаешь точки, возврат из которой уже не возможен, в принципе-то, можно умереть.


Сакральное

Лаура (Колетт Пеньо, 1903-1938) - одна из самых ярких нонконформисток французской литературы XX столетия. Она была сексуальной рабыней берлинского садиста, любовницей лидера французских коммунистов Бориса Суварина и писателя Бориса Пильняка, с которым познакомилась, отправившись изучать коммунизм в СССР. Сблизившись с философом Жоржем Батаем, Лаура стала соучастницей необыкновенной религиозно-чувственной мистерии, сравнимой с той "божественной комедией", что разыгрывалась между Терезой Авильской и Иоанном Креста, но отличной от нее тем, что святость достигалась не умерщвлением плоти, а отчаянным низвержением в бездны сладострастия.


Процесс Жиля де Рэ

«Процесс Жиля де Рэ» — исторический труд, над которым французский философ Жорж Батай (1897–1962.) работал в последние годы своей жизни. Фигура, которую выбрал для изучения Батай, широко известна: маршал Франции Жиль де Рэ, соратник Жанны д'Арк, был обвинен в многочисленных убийствах детей и поклонении дьяволу и казнен в 1440 году. Судьба Жиля де Рэ стала материалом для фольклора (его считают прообразом злодея из сказок о Синей Бороде), в конце XIX века вдохновляла декадентов, однако до Батая было немного попыток исследовать ее с точки зрения исторической науки.