Клара Цеткин - [2]
Сердце девочки, казалось, готово было разорваться от переполняющей его пылкой любви к героям. Деревенские ребята, товарищи Клары по играм, тоже должны узнать о них! Как стремительный поток, захватил ребят рассказ Клары. Она зажгла их своим искрящимся воодушевлением — теперь у них есть новая игра! Сражались ли они, как швейцарцы, отстаивающие свою независимость, играли ли «в революцию» — всегда впереди всех была маленькая дочь учителя. В те времена она, вероятно, сотни раз умирала смертью Арнольда Винкельрида[1]! Об этих играх Клара вспоминает с любовью и тогда, когда годы уже убелили сединой ее голову.
После таких «сражений» Клара возвращалась домой вся запачканная, часто в разорванной одежде и с кровавыми ссадинами. Ее пылающее личико сияло от счастья. Она не знала усталости. Даже после самых утомительных игр ее тянуло к книжным полкам. Там однажды она нашла историю христиан, которые поднялись на борьбу с папством и были уничтожены. В образах, созданных великими поэтами, в героях швейцарской освободительной борьбы и Французской революции, в восставших против папства христианах Клара видела людей с сильными характерами, людей, которые готовы умереть за свои убеждения. У Клары родилась и окрепла уверенность, что каждый человек, мужчина или женщина, должен бороться за правое дело, даже если ради этого надо пожертвовать жизнью.
Вначале родители Клары предоставляли маленькой озорнице полную свободу, но потом, заботясь о развитии ее способностей, они осторожно и почти незаметно начали ограничивать ее шалости и игры. Отец преподавал ей музыку. Талантливому органисту доставляло большую радость учить дочь игре на органе. Клара часто сидела в маленькой церкви у старого инструмента и разучивала прелюдии и хоралы или погружалась в мощные звуки, извлекаемые отцом из органа. Девочка, заботливо наставляемая родителями, училась в музыке, как и в великих творениях поэзии, различать звучание воинственного гуманизма.
Клара жила не только в мире книг, ученья и забав. Даже волны музыки лишь на мгновения переносили ее в страну грез. При всей своей склонности к мечтаниям и фантазированию она отличалась острой наблюдательностью, чувством справедливости и ясным умом. Но многого, что происходило в окружающем ее мире, она не могла понять.
Почему в деревне небольшое число зажиточных крестьян, их жены и дети хорошо питаются и хорошо одеты? Чванливо и важно расхаживают они по улице и при каждом удобном случае хлопают себя по своим туго набитым карманам. А лучшие друзья Клары, дети скромных и трудолюбивых вязальщиков чулок, худы до ужаса. Клара часто вспоминала стишок, услышанный от мальчика со впалыми щеками, который пришел с хребта Рудных гор:
Почему должны жить на одной картошке кустари, которые вместе со своими женами и детьми работают с раннего утра до поздней ночи? Почему только изредка могут они купить селедку и лишь по большим праздникам маленький кусок мяса? Богатые крестьяне работают куда меньше, чем бедняки, а по вечерам и в воскресенье часто захаживают в трактир. Они едят мясо и пьют молоко, когда им нравится, носят крепкие башмаки и костюмы из хороших тканей. А сами кустари и их семьи одеты в страшные лохмотья, где заплата лежит на заплате. Почему в мире существует такая огромная разница между бедными и богатыми? Даже родители не могли вразумительно ответить на настойчивые вопросы ребенка. Особенно возмущали Клару объяснения бессердечного пастора, что бедняки наследуют царство небесное. От напряженных раздумий о причинах царящей в мире несправедливости на гладком лбу девочки часто появлялась суровая складка. Клара понимала только одно: «Тут что-то не так!» Отзвуки исторических событий изредка докатывались до маленького Видерау. Но шел 1870 год! О начале франко-прусской войны заговорили даже кустари в своих убогих, душных лачугах. Они боялись сопутствующих войне крайней нужды и смерти и перешептывались по поводу слуха, который дошел даже до них: Бисмарк хитрой дипломатической игрой принудил Францию к объявлению войны[2]. Да, социал-демократы Август Бебель и Вильгельм Либкнехт[3] были настоящими людьми! Они имели мужество в северогерманском рейхстаге[4] открыто осудить войну, зная, что расплачиваться за нее придется простому народу. Бедняки гордились Бебелем и Либкнехтом.
В родном доме Клары из-за больших семейных забот интерес к Политике отступил на задний план. Скоро Кларе исполнится четырнадцать лет, да и брат с сестрой уже подросли. Мать неоднократно пыталась убедить отца переехать с семьей в Лейпциг, чтобы дать детям возможность дальше учиться. Отцу очень тяжело было принять решение. Много лет тому назад отклонил он почетное предложение стать органистом при известном на весь свет органе Баха в Лейпциге, заявив: «В Видерау я более нужен, чем в Лейпциге. Деревня не найдет мне полноценной замены». После долгой внутренней борьбы он в конце 1871 года согласился переехать в Лейпциг. Он не хотел, чтобы по его вине дети не получили хорошего образования.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.