Клан Сопрано (The Sopranos). Жгут! - [17]

* * *

– Хватит об этом. Маланга уже как шесть лет мертв, я должен его уже откопать.

* * *

– Ну, как он?

– Совсем плохо. Страдает паранойей, и даже не помнит, ел он или нет.

* * *

Ее брат мне подберет контактные линзы. Я не хочу на суде читать дело в очках, чтобы не выглядеть слабым.

* * *

Агент Харрис, куда ты пропал? Полгода вижу какого-то новенького в зеркале заднего вида.

* * *

Откуда у него этот хлеб? Из музея? А что это за паста?

* * *

Я знал одного парня, ветерана Вьетнама, он пил формальдегид, чтобы словить кайф.

* * *

Какое странное совпадение: Лу Гериг умер от болезни Лу Герига.

* * *

– Вы посмотрите на него! Ему не дашь больше семидесяти шести!

– Чертов лжец.

* * *

– Вчера я остановился на светофоре и увидел темнокожую няню с детской коляской, а с другой стороны шла еще одна няня. Она катила в инвалидном кресле старуху.

– Это цикл жизни.

– Скорее насмешка жизни.

* * *

– Если повезет, в конце жизни забываешь о гордости, и позволяешь своим близким заботиться о себе.

– Лучше пусть меня придушат подушкой.

* * *

– О, наконец-то! А то у меня из задницы уже начали расти грибы.

– Я живо себе это представил.

* * *

Если у вас из носа течет, а от ног воняет – вы созданы вверх тормашками.

* * *

– Расскажите мне про Коста-Меса. Хорошо тут жить?

– Здесь? Здесь как в могиле.

* * *

Спасибо доктор. Извините, она работала в интенсивной терапии? Он что, рок-звезда?

* * *

– Что будем делать с Джуниором?

– Он в тюрьме.

– Старый маразматик, пусть там и гниет. Ничего не будем делать.

– Он стрелял в собственного племянника.

* * *

Я знал его дольше других. Может, он был гомиком, и ему было не с кем поговорить?

* * *

– Дотенгемский шериф. Полцарства за Мортаделлу, а?

– Здесь делают отличные сэндвичи.

– А как ваша болезнь, которую вы подцепили в Глистостане, или как там его?

– Это сойдет за лекарство.

* * *

Невероятно. Когда-то у тебя было столько волос, что женщина могла в них вцепиться обеими руками.

* * *

Все будет хорошо, Тони. Твои друзья, твои дети, они все очень любят тебя.

* * *

Альцгеймер… это смертный приговор. Лет десять-пятнадцать ты шут, а потом умираешь делая под себя. Я знал людей с болезнью Альцгеймера.

* * *

– А как вас зовут?

– Не все ли равно? Скоро я сам это забуду.

* * *

– Тебе это не кажется диким?

– Что?

– Наша семья. Отец, которого подстрелил наш чокнутый дядюшка.

* * *

Знаешь, что интересно? Это заметила Дженис: когда Эйджей говорит о Тони, он не употребляет слово «папа», он говорит: «Энтони Сопрано не умрет».

* * *

Привет, Ахмед. И вы тут? Над этим баром пора шатер ставить.

* * *

Дядя Джуниор ответит за это, не беспокойся. Я с детства наблюдал, как ты был добр к нему, он не смел так поступать. Это ему не сойдет с рук. Ты мой отец. Я всажу этому чертовому маразматику пулю в башку. Я обещаю. Я не верю, что мы не будем больше все делать вместе. Потому что будем. Я серьезно.

* * *

В какой-то степени все белые люди похожи.

* * *

Когда-нибудь мы все умрем, и станем такими как это дерево. Не будет ни меня, ни вас, но пока нам нужно тепло, нам нужен тот, кто возьмет на себя ответственность.

* * *

Как писатели, мы все немного помешаны на собственной навязчивой идее, мы мифологизируем нашу внутреннюю сущность.

* * *

– Он вроде как еще жив, когда они режут его на куски.

– Он замечает это на следующий день.

* * *

– На мое первое свидание он принес нам с матерью по дюжине роз, а отцу электродрель за двести долларов.

– Нетипичная история любви.

– Я даже не знаю, любила ли я его несмотря на это, или за это.

* * *

– О, Мадонна! Он ужасно выглядит!

– Дядя Поли, так нельзя говорить, только о хорошем.

* * *

Парень пригласил меня позировать для мужского постера. Он был гомик, но мне все равно это польстило. А сейчас? Вот, смотри, в морщинах, как дырка у старухи.

* * *

– Мы должны отвезти ей ее долю.

– Это все равно, что признать свою вину.

– Тони пришел в себя, когда он лежал в коме, все были там и разговаривали с ним, сестра, Кармелла. Кто знает, что они наговорили, может он ждет эти деньги.

* * *

Иногда я предаюсь унынию, но ветер могучий ведет меня к небесам.

* * *

– А че бы тебе не прокатиться с могучим ветром, да не вздремнуть на облачке?

– Ты думаешь, это я повесила? Не я.

* * *

Слушай, Бобби, ты нормальный парень, но нельзя прикрываться всей этой родственной туфтой. Мужчина ценен, когда достигает всего сам.

* * *

– Вы слышали благую весть?

– Господи Иисусе!

– Верно.

* * *

– Я подумал, надо зайти и помолиться вместе.

– Развлекуха для убогих.

– Крутые парни тоже молятся.

* * *

– Миссис Сопрано, мы тут беседовали с вашим мужем, собирались помолиться.

– Они собирались.

* * *

– О, боже мой!

– В чем дело, доктор?

– Да тут красная шапочка с бабушкой.

* * *

– Смотри, кого я привел.

– Ух ты, принц свалок и помоек!

* * *

Биопсия бумажника? Вон из моей палаты, долбанутая!

* * *

Ты мошенница и обманщица. А она еще хуже, потаскуха. Моя мать – шалава.

* * *

– Простите, приветствую. Вы ведь друг Энтони? Я бы хотел узнать как он.

– Да уж получше ваших чертовых монахинь.

* * *

– Я надеюсь, вам удалось вчера поспать. Я храпел как сукин сын.

– Надеюсь, вам тоже удалось. От моего пердежа всем уши закладывает.

* * *

– Твоя тетя, она ведь монахиня? Всегда было интересно, а у них там волосня есть?