Клан - моё государство 2. - [57]

– Представляю, как это сильно било по психике в средние века. Там ведь всё происходило глаза в глаза,- произнёс Потапов, что вызвало усмешку у всех присутствующих.

– В древних рукописях об этом не было сказано ни единого слова. Возможно, это им было не знакомо, а может, авторы просто не касались самой темы. Трудно судить, но факт реален – бьёт по психике сильно,- Сашка тоже улыбался.- Вы только не обращайте внимания на то, что все мы хохочем. Вы с передовой, мы все из тыла, а проблему понять может лишь тот, кто с ней прямо сталкивается. Ребёнка можно научить с детства, то есть привить ему с рождения противоядие от этой беды, блокировать сознание в этой части, но для этого надо учить убивать где-то лет с трёх. Взрослого не привить.

– Вы у себя в школах прививаете детей от этого?- спросил Гунько.

– Такое блокирование входит в программу, но комплексно. Убивать плохо, но надо – так примерно,- сказал Сашка.

– Лучше, когда не надо,- вставил Левко,- но неизбежно приходится.

Глава 4

Около часа все молчали, втягивая запахи варившегося мяса. Максим колдовал над ним, то сливая воду, то меняя высоту казанов над огнём, то что-то подсыпая, и это магически действовало на всех. Темнота наступила быстро. Огромные звёзды высыпали на небе, искрясь и переливаясь. Сразу резко похолодало, и все непроизвольно подвигались ближе к костру.

– Однако, надо немного одеться,- первым подал голос Евстефеев и стал натягивать бушлат.- Свежеет к ночи.

– Ночь длиннее, день короче,- в рифму добавил Сашка.- Зима скоро постучит,- он встал и направился к реке, на ходу вытаскивая откуда-то из-за спины энергетическую трубу.

Вспыхнувшая вскоре лампа выхватила из темноты сидящих полукругом у костра людей, которые закопошились, занявшись приготовлением к ужину и предстоящей ночёвке.

– Сань,- позвал Жух.- Я нарезал мяса на завтра. Может остальное не разделывать? Пусть Пешков заберёт на базу. Всего нам не снести, да и не надо столько. Не лето ведь, вялить негде.

– В шкуру только заверни,- предупредил Сашка.

– Это сделаем. Левко, снеси в реку, чтобы отмокало,- попросил Жух, и Левко подхватил сетчатый мешок, набитый кусками мяса, двинулся к реке.

– В реку-то зачем?- спросил Панфилов.

– Это в элитарных ресторанах Москвы в белом вине выдерживают, а мы, грешные, в речку бросаем, чтобы кровь вымыло да размягчало малость,- пояснил Максим.- До утра полежит и в самый раз будет. Только закрепи,- крикнул он в темноту Левко.- Черти и в воде водятся, ещё утянут демоны. Они, небось, тоже не святым духом питаются, водяные воровством не брезгуют.

– Как самочувствие?- подсаживаясь, спросил Сашка Панфилова.

– Теперь точно прошло,- ответил тот, роясь в рюкзаке и доставая из него снедь, привезенную из Москвы.- Во! Лимоны есть, мужики, как бы тут коньяком разжиться? Может гонца пошлём?- и он представил на всеобщее обозрение два огромных лимона.

– Не в столице,- отозвался Максим.- Но, что делать, сыщем, не пропадать же им. С чаем – не то. За качество, правда, не поручимся, не местного разлива, но говорят – ничего, пить можно.

– Какой, если не секрет,-поинтересовался Гунько.

– Какой?- обратился Максим к Жуху.

– "Белый Аист", Молдвинпром,- крикнул Жух из темноты от реки, где мыл руки.- Качество отличное. Учитывая массовость разлива и объём поставок, товар, по нынешним временам, превосходный. Букет первоклассный,- возвращаясь к костру, продолжал говорить Жух.- Производители "Наполеона" – мелкие авантюристы в сравнении с молдавскими виноделами, готовящими "Белый Аист" в потрясающих количествах.

– Вот вам и ещё один любитель коньяков,- саркастически произнёс Сашка, предпочитавший водку всем остальным видам алкоголя.

– Да он и в самом деле хорошего качества. Серьёзно, без бэ…, может – партия такая, может – не всюду ещё воруют. Пробу снимите – согласитесь. Сейчас повсюду в стране денатурат в бутылки наливают, ничем не брезгуя ради наживы, а тут…,- Жух достал из вещмешка три бутылки.- Кто водку будет – отходи в сторону и не подлезай,- он откупорил одну бутылку, плеснул в кружку и протянул Панфилову для пробы. Тот крутил, принюхивался и, глотнув, дал свою оценку:

– Ефимович, ты хоть режь меня, хоть бей, но это действительно бальзам, а то, чем ты нас в самолёте потчевал, извини за мат, но то – х…, хоть и с марочной этикеткой,- и протянул кружку с остатками Гунько.

– Что смотришь?- спросил Гунько, сделав глоток и допив, добавил:- Конечно, отличный. Неужто самого обычного разлива?- обратился он к Жуху.

– Этикетка самая простая,- Жух протянул ему нераскрытую бутылку для показа.

Осмотрев, Гунько сделал вывод:

– Молдаване совсем с ума сошли. Такой продукт и в такой упаковке! Не, точно не все у них дома. Копейку не хотят сделать на качестве.

– Двадцать семь рублей,- назвал цену Жух.

– Ой, что в мире деется,- завопил Левко.- В Молдавии народ сам у себя ворует.

Дружный хохот потряс ночь, отдаваясь коротким эхом.

– Зацепил, по делу зацепил,- успокаиваясь от смеха, сказал Гунько.

Весело, на волне поднявшегося настроения, сели ужинать.

– Мясо и в самом деле не то. К такому надо выдавать железные челюсти,- впиваясь в кусок, проворчал Панфилов.