В начале июля 1991 ночью по телекоммуникационному спутнику Сашке из швейцарской штаб-квартиры пришла шифровка о том, что представители армейской разведки просят встречу. Неожиданным это не было, наоборот, события, происходившие в стране, говорили о подготовке лицами из ближайшего окружения Михаила Горбачёва переворота. По сведениям, которые удалось собрать, армейская разведка Советского Союза участия в подготовке военного путча не принимала. До сих пор, с зимы 1987, Сашка не виделся с теми, кто руководил операцией по захвату Давыдова на железной дороге.
О готовящемся перевороте было известно уже больше года, с весны 1990. Основную информацию удалось раздобыть Скоблеву Анатолию Давыдовичу. К нему обращались с предложением участия люди, имевшие отношение к главарям заговора, но он отказался, сославшись на преклонный возраст. Скоблев директорствовал в созданном ещё в 1989 Институте стратегических проблем, где было всего сорок сотрудников. В политику не совался, был в стороне, а на самом деле вёл сбор информации на всех и всё. Под крышей института было создано около сотни филиалов во всех концах страны численностью по пять-шесть человек, которые тоже занимались сбором данных на периферии.
Поток информации поступал волнообразно, но почти без перерывов, и, порой, мощность потока в прямом смысле шкалила.
Сашка отправил в швейцарскую штаб-квартиру шифровку, дав указание своим людям, пригласить представителей армейской разведки на переговоры через неделю на радарную станцию, неподалёку от которой он все эти годы обретался.
В одиннадцать часов утра военные пришли на переговоры в условленное место.
Сашка стоял на валуне с оголённым торсом, забрасывая то и дело наживленного на крючок паута вверх по течению, ибо того сносило. Клёв был отличный. До шаманил возле костра, на котором варилась уха, источая запахи, а Мик с молоденьким двенадцати лет хлопчиком, прибывшим к Сашке три года назад в обучение, чистили пойманных Саней хариусов и солили, готовя малосол. Молоденького парня звали Левко.
В сопровождении начальника радарной станции Пешкова на переговоры пришли двое: Гунько и Евстефеев.
– Как клёв?- спросил Пешков, здороваясь кивком головы со всеми присутствовавшими.
– Отлично,- соскакивая с валуна, ответил Сашка.- Уха уже готова. Вас ждём,- и обращаясь к До, сказал:- Снимай, а то перекипит.
– Здравствуйте,- Гунько подошёл к Сашке и протянул руку для пожатия. Сашка пожал.- Нам сказали, что на встречу придёт ответственный товарищ с огромными полномочиями. Так понимаю – это вы?
– Да, Юрий Ефимович,- ответил Сашка.- Меня зовут Александр Георгиевич. Я тот, кто четыре года назад был в маске. Так что считайте, что мы старые знакомые. Можете называть меня просто Александром.
Гунько внимательно осматривал Сашку. Вглядывался в лицо, в следы пулевых ранений на теле и потом сказал:
– Видимо что-то изменилось, раз вы решили не прятать лицо. У меня были сомнения, но, кажется, я точно узнал вас по голосу.
– Смотрите удивлённо. Что вас смущает?
– Ваш возраст. Я думал вам за сорок, а вы много моложе.
– Это плохо или хорошо?
– Даже не знаю, что вам сказать. Затрудняюсь.
– Давайте ушицы откушаем. Потом поговорим, рыбку половим, чтобы приятное с полезным совместить. Вы как к рыбалке?
– Да я не очень, а вот Василий Павлович, по глазам вижу, горит,- Гунько посмотрел на Евстефеева, который раскладывал телескопическую удочку.- Вон, даже снасти успел с собой прихватить.
– Так, мужики, я минут десять, не больше,- извинился Евстефеев, направляясь к реке.- На что клюёт?
– На всё. Черви в банке,- указал Сашка,- а пауты* в коробке, но на паута поплавок снимите.
– Не учи учёного,- наживляя червя, ответил Евстефеев.- Рыбалка рангов не терпит.
– Это точно,- вставая чуть поодаль, сказал Пешков. Он тоже был заядлый рыбак.
– Что ж, Юрий Ефимович, тогда пошли вдвоём уху хлебать, коль им недосуг. Вернее, впятером.
Они пошли к костру, где До уже всё приготовил.
– Какую желаете?- спросил До у Гунько, когда тот сел.
– А у вас выбор?
– Есть обычная русская – с картошкой. И есть якутская – из лесных карасей, вареных с чешуёй. Рыба отдельно подаётся, а бульон, процеженный, в кружках. Запивать,- объяснил До.
– Пожалуй, с русской,- доставая бутылку водки, ответил Гунько.
– Что здесь про якутскую говорили?- подскочил Пешков.- Ага, вижу, карасиков успели с утра в озере надёргать. Присоединяюсь. Рыбалка потом. Не могу пропустить,- он стал распаковывать свой вещмешок. Достал оттуда лук, укроп, петрушку, редис, свежие огурчики, флягу со спиртом.
– Павлович,- закричал Гунько,- бросай. Иди к столу. Успеешь ещё поудить. Уж больно запахи хороши.
Евстефеев нехотя положил удилище и пошёл к рассевшимся возле костра. На подходе спросил:
– Уха-то из чего?
– Налимья,- ответил Мик.- И якутская – из карасей. Ещё есть запеченный с начинкой таймень на холодную закуску.
– Что ждёте?- опустившись на колени, сказал Евстефеев.- Наливайте.
– Ухи или водки?- спросил До.
