Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов - [74]

— А! — откликнулась Лола. — Как тебе этот бюстгальтер?

— Мне кажется, розовый тебе шел больше.

— Какой именно? Их двенадцать было.

— Шестой розовый, сразу после десятого черного и девятнадцатого кружевного.

— Ладно, давай еще раз его посмотрим.

Она порылась в куче и нашла то, что хотела.

— Четверг…

— Ну?

— Рэндольф зовет меня шлюхой, потому что мне нравятся парни. По-твоему, это справедливо?

— Это одна из самых больших несправедливостей в жизни, — сказала я ей. — Если он начнет вести себя точно так же, его назовут дамским угодником. Лола, а ты встречала хоть кого-нибудь, кто бы тебе нравился по-настоящему, с кем ты хотела бы проводить больше времени?

— Ты про бойфренда?

— Да.

Она помолчала и посмотрелась в зеркало.

— Боюсь, я не так написана, Чет. Но знаешь, иногда, потом, понимаешь, когда я лежу в сильных руках, такая сонная, теплая, довольная, я ощущаю, что есть еще что-то, нужное мне, что-то совсем рядом, и я хочу этого, но никак не могу поймать.

— Ты имеешь в виду любовь?

— Нет. «Мерседес».

Она не шутила.^{16}

Снова зазвонил мой комментофон.

— Подожди, Лола. Да, это Четверг.^{17}

Я посмотрела на Лолу, которая примеряла кружевной корсет.

— Да, — ответила я. — В чем дело?^{18}

— От чего подстраховаться?^{19}

— Понятно. Что я еще могу сделать для тебя, кроме как ответить про пианино?^{20}

Занята я не была. Кроме завтрашнего полуденного заседания беллетриции, других дел у меня не имелось.

— Конечно. Куда и когда?^{21}

— Ладно.

Лола печально посмотрела на меня.

— Значит, на фитнес не пойдем? Мы ведь должны пойти в зал, иначе я буду чувствовать себя виноватой за то, что съела все эти пирожные.

— Какие такие пирожные?

— Те, что я должна есть по дороге в зал.

— Думаю, тебе пока хватит впечатлений, Лола. Но у нас в запасе еще полчаса, так что пойдем, я угощу тебя кофе.

Глава 21 Кто украл пирожки?

Моя первая взрослая вылазка в Книгомирье не обошлась без приключений. Я вошла в «Джен Эйр» и изменила окончание книги. Первоначально Джен отправлялась в Индию с этим дурацким Сент-Джоном Риверсом, но в моем финале Джен выходит замуж за Рочестера. Решение было принято мной исключительно по велению сердца, меня к такому не готовили, но я ничего не могла с собой поделать. Всем новый конец понравился, но мои действия были небезупречны. Формально я совершила «вторжение в текст», так что мне предстояло держать ответ за содеянное. Первое слушание по моему делу в «Процессе» Кафки к окончательным результатам не привело. Суд пред лицом Короля и Королевы (она же Червонная Дама) в «Алисе в Стране чудес» был не то что странным — он был страньше некуда.

ЧЕТВЕРГ НОНЕТОТ

Беллетрицейские хроники

Грифон имел голову и крылья орла и тело льва. Наверное, в молодости он был и правда страшен на вид, но с годами обзавелся очками и кашне, что немного смягчало его жуткие черты.

Как я уже говорила, он являлся одним из лучших законников в округе и после смерти Ньюхена сделался главой беллетрицейских юристов. Именно Грифон добился рекордного штрафа в знаменитом деле Трех слепых мышат против Жены фермера и очень помог в обуздании пиратских вылазок Немо в «горячие точки».

Грифон как раз читал мои заметки и порой неразборчиво хмыкал, переворачивая страницы и поглядывая на меня поверх очков.

— Ну, повеселимся! — сказал он.

— Повеселимся? — повторила я. — Это при защите по делу о «вторжении в текст» второго класса?

— Сегодня вечером я веду дело по обвинению в причинении слепоты против триффидов, — веско ответил Грифон. — И дело о военных преступлениях марсиан в «Войне миров» тянется до сих пор. Поверьте мне, вторжение в текст — это легкая забава. Хотите взглянуть на список моих клиентов?

— Нет, спасибо.

— Отлично. Мы послушаем, что скажут свидетели и как Хопкинс представит дело. Я могу решить и не вызывать вас. Пожалуйста, только не делайте никаких глупостей вроде внезапного увеличения в росте, я из-за этого чуть не проиграл дело Алисы. И если Королева прикажет отрубить вам голову — игнорируйте.

— Ладно, — вздохнула я. — Давайте так.

Когда мы прибыли, Король и Королева восседали на своих тронах и были единственными в этом зале, кто хотя бы с виду держал себя в руках — уход Алисы двумя страницами раньше здорово выбил присяжных из колеи. Они уже расселись по местам, но яростно переругивались со старшиной — кроликом, который, глядя на них, грыз себе потихоньку большую морковку, под шумок протащенную в суд.

Валета Червей уже отвели назад в темницу, а пирожки — вещественное доказательство класса «А» — унесли. На их место водрузили подлинную рукопись «Джен Эйр». Перед Королем и Королевой сидел представитель обвинения, Мэтью Хопкинс, в окружении злобных с виду птиц и смотрел на меня с нескрываемой ненавистью. Он выглядел куда мрачнее, чем когда мы столкнулись с ним в «Процессе», хотя и тогда уже радостью не лучился. Судьей, вне всякого сомнения, являлся Король, поскольку он был в большом парике, но какова в процессе роль Королевы, я понятия не имела.

Двенадцать присяжных утихомирились и принялись усердно что-то строчить на своих грифельных досках.

— Что они делают? — шепнула я Грифону. — Ведь слушание еще даже не началось.