Кладезь бездны - [4]
- Мне так спокойно рядом с тобой, Нум.
Женщина повернула голову, нити подвесок качнулись и зазвенели. Массивные серебряные треугольники над ушами и длинные низки бусин смотрелись странно и грубо на прозрачной ткани платка.
Аль-Мамун тронул крошечную сапфировую гроздь:
- Я этого раньше у тебя не видел.
- Мне прислали их... оттуда. Это семейная реликвия, подвески носила еще моя бабушка, - смущенно улыбнулась женщина.
- Прислали? Оттуда? - аль-Мамун искренне удивился.
И встревожился.
Племя берберов гудала, из которого происходила Нум, замирилось с аш-Шарийа совсем недавно - лет пятнадцать назад. Из окончившегося замирением похода Укба ибн Нафи привел семь тысяч пленных - Нум, тогда еще десятилетняя девочка, была среди них. С тех пор она ни разу не приезжала на родину - и, насколько знал Абдаллах - не поддерживала связей с семьей. Так откуда же...
- Да, - подтведила она, безмятежно улыбаясь розовыми полными губами.
Смуглая, золотистая кожа - цвета густой сладости в спелых, истекающих медом сотах.
- Прости, я не предупредила. Я отослала мальчиков погостить к родственникам.
- Ты отослала Аббаса и Марвана в кочевье племени гудала? В пустыню?!
Подвески зазвенели, когда женщина снова кивнула:
- Да, Абдаллах. Но гудала никогда не кочевали в пустыне. Они всегда селились в холмах под Кайруаном, - и улыбнулась, широко раскрывая карие, оленьи глаза.
- Нум, ты сошла с ума? Дети большую часть жизни прожили в Нишапуре! Что они будут делать в палатке посреди коз и верблюдов?!
Женщина подняла звякнувшую браслетами руку и накрыла его ладонь своей:
- Прости. Но там им будет безопасней.
И виновато потупилась, отворачиваясь. Ее рука казалась еще тоньше в облегающем рукаве из полосатой ткани.
- Нум? - строго сказал он.
И стиснул тонкие смуглые пальцы.
- Что случилось?
- Прости, - она опустила голову так низко, что белая ткань платка закрыла от аль-Мамуна ее лицо. - Два месяца назад Аббасу прислали отравленную одежду. Я посоветовалась с дядей и...
Оказывается, ты, Абдаллах, многого не знал о своей наложнице. В том числе и о том, что у нее есть дядя.
- С каким еще дядей, Нум?!
- Я разве тебе не говорила? - она вскинулась с серебряным звоном. - Абу Муса - ну, мой управляющий... он мой дядя...
- Абу Муса? Мой вольноотпущенник из нишапурского имения?
- Ну да, - длинные темные ресницы хлопали, как крылья вспугнутой птицы.
- Что произошло, Нум? - строго сказал аль-Мамун и нахмурился. - Вы нашли виновных? Моего сына пытались убить - и ты говоришь об этом только сейчас? И то наутро? Я спрашиваю! Виновных - нашли?
Она вся съежилась под просторной тканью верхнего платья.
- Нет, - последовал тихий ответ.
И прикрыла лицо платком.
На соседний балкон - там стояли большие горшки с олеандрами - сунулась невольница. Цветы полить.
- Пошла вон! - аль-Мамун рявкнул так, что рабыня чуть не упала обратно в комнаты.
Нум окончательно сжалась в дрожащий комок.
- Прости... Прости меня, я не хотел тебя пугать... - он обнял худенькие вздрагивающие плечи.
- Мне кажется, люди твоей матушки меня все-таки выследили... - прошептала женщина.
Он успокаивающе провел пальцами по хрупкому позвоночнику под шерстяной тканью:
- Ты не должна ничего опасаться. Никого и ничего не бойся - дом надежно охраняют.
Аль-Мамун успокаивал ее - и себя. Сам-то он не был так уж уверен в своих словах. Да, он поселил Нум в частном доме подальше от любопытных глаз. Но как он может поручиться, что среди гулямов охраны нет убийц, подосланных матерью? Или соглядатаев Буран?
Абдаллах чувствовал, как под ладонью стукает ее маленькое сердце - как у птички. Одинокой птички на ветке.
Прошлой весной аль-Мамуну пришлось отослать Нум из столицы обратно в Нишапур - в день Навруза должно было состояться его бракосочетание с Буран.
Дочь Хасана ибн Сахля - брата погибшего от рук убийц вазира Сахля ибн Сахля - принесла халифу огромное приданое. Хасан внял тихим убедительным речам госпожи Мараджил. Аль-Мамуну сказали, что матушка говорила без обиняков: перепиши на дочку состояние покойного брата, о Хасан. Или мои дознаватели перепишут его сами - после того как ты повисишь на дыбе в подвале моего загородного дома. Вазир Сахль ибн Сахль не мог скопить при жизни какие-то жалкие двести тысяч динаров - при таких-то взятках. Отдай деньги Всевышнего, о Хасан, - или халиф заберет их у тебя именем Всевышнего. И Хасан ибн Сахль подумал-подумал, да и обнаружил у себя расписок и вкладов на три миллиона динаров. И щедро передал их дочери.
А помимо трех миллионов свадьба с Буран принесла халифу примирение с хорасанской знатью - парсы дулись и даже грозились взбунтоваться после гибели ибн Сахля. Теперь все уладилось: брак эмира верующих с дочерью хорасанского вельможи умягчил сердца и умы, и о мятеже более не помышляли и самые горячие головы.
Дело оставалось за малым - наследник. Прошло полгода, а Буран пока так и не понесла. В очередной раз убеждаясь, что и в этот месяц невестка "спустовала", госпожа Мараджил приходила в ярость и вымещала эту ярость на Нум, благо расстояние позволяло - после знаменательной встречи в садах ас-Сурайа аль-Мамун выслал матушку в Нишапур. Нум жила в усадьбе под городом, а госпожа Мараджил - в Шадяхе, но изводить "девку" у нее получалось прекрасно. Аль-Мамуну докладывали, что Нум то и дело вызывают во дворец - свидетельствовать почтение. Урезают содержание. Подолгу запрещают видеться с мальчиками. Наступление у Буран месячных - и крушение очередной надежды заиметь "настоящего" внука - обостряло мстительную фантазию госпожи Мараджил. Мысль, что халифат унаследует сын берберской рабыни, приводила матушку в бешенство. Матушку устраивал лишь на три четверти парсийский наследник престола.
На аш-Шарийа обрушилось великое бедствие — из Великой степи в земли верующих вторглись орды кочевников, и войска халифа оказались бессильны перед ними. В пророчестве сказано, что отразить нашествие и спасти страну может только военачальник из волшебного народа аль-самийа — пленник, привезенный с далекого запада и связанный клятвой служения престолу. Он должен стать верным слугой халифу и защитником народу аш-Шарийа. Но ждать ли добра от разъяренного существа, полного ненависти к поработившим его людям? И сумеет ли халиф приручить своего Ястреба?
Золотой век подошел к концу: халиф Харун ар-Рашид умер, в завещании разделив царство между двумя сыновьями. На троне сидит старший — пьяница и извращенец. Умный и порядочный младший назначен наследником. Народ ропщет, приближенные младшего брата плетут заговор. На базарах поговаривают, что скоро начнется гражданская война. Приграничье терзает секта воинственных еретиков — и халиф вынужден разбудить Стража Престола. Сумеет ли могущественный маг и военачальник защитить взбалмошного юнца на троне? Это вопрос жизни и смерти как для заговорщиков, так и для сторонников незадачливого правителя.
Вторая часть романа "Золотая богиня аль-Лат".Умный и образованный халиф аль-Мамун полагает, что может справиться с терзающими страну налетчиками - нужно лишь перебросить армию на карматское побережье. Страж Престола полагает, что халиф ошибается. Тарик знает: карматов не одолеть - ибо им покровительствует могущественный злой дух. Богиню аль-Лат невозможно победить.Никому. Ни человеку, ни сумеречнику. Однако халиф отдал приказ избавить страну от карматской угрозы, и Тарик не может ослушаться. Ему приказали сделать невозможное, и он повинуется.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.