Кладбищенский цветок - [46]

– Он сомневается, что последняя жертва имеет к маньяку какое-то отношение.

– В каком смысле? – Богдан открыл форточку и всё-таки закурил. – Вроде всё сходится: все жертвы с верёвкой на шее, нарядные и возраст примерно одинаковый.

– В том-то всё и дело, что две первые аккуратно одеты, словно убийца рассаживал рядком кукол. Каким-то образом покойницы попадали одна к гаражам, вторая к берегу и ни на одной не порвана и не выпачкана одежда, туфли новые, подошвы светлые. Жертвы не носили эту обувь. А Загайнова Елена, которую мальчишки нашли на берегу, ещё белые перчатки. На Виолетту тоже платье надели нарядное, но будто со старого гардероба, туфли её, ношеные, а макияж? Вы видели макияж?

– Ага, словно красил ребёнок, – Евгений вытащил из ящика стола фотографии с места преступления. – Мои дочки так малюются. Как-то стащили у жены помаду с пудрой и изрисовали себя, как обезьянки.

– Ты думаешь, работал имитатор, – Богдан затушил сигарету в банке из-под кофе и с шумом выдохнул остатки дыма. – Но откуда стали известны подробности вроде верёвки, нарядного платья.

– Похоже, что это уже ни для кого не секрет, пробормотал Павел. – Ладно, я домой. До завтра!

Дома Краснопёров скинул новую обувь и влез в домашние тапочки, от чего испытал блаженство. Окунувшись в работу, он задвинул досаду от неудавшегося обеда за задний план, но пустая квартира вернула раздражение, грусть и целую гамму чувств невесёлого характера. Надо же было влюбиться в дочку миллионера! Толстосум ещё толком не узнал человека, а туда же, условия ставить. Всё норовят продать, купить, подмять под себя! Никакого уважения к тонким материям, чувства, душевные переживания в асфальт катком. Ольга не такая, как отец, она тонкая, чувствительная, чуткая, она поймёт. А что если такая? Если не променяет комфорт, удобства, деньги на простого полицейского, на эту квартирку и невысокую зарплату? А если так, то, что есть любовь в том мире за забором? Квази-любовь? Подделка?

Павел скитался из угла в угол с невесёлыми мыслями и когда зазвонил телефон, кинулся к нему, словно ждал именно этого звонка долгое время. Но это оказалась не Ольга, а бывшая судья Долгополова Елизавета Андреевна. Услышав в трубке её голос, Краснопёров подумал, что тоже ничего, хоть поговорит с живым человеком, а то стены съедят.

– Привет Паша, – голос женщины звучал бодро. – Что-то ты забыл про меня. С глаз долой, из сердца вон. Я перебралась на дачу, не маячу по-соседски в подъезде, ты и думать о пожилой даме не хочешь!

– У вас всё в порядке? Лекарства кончились? – Павел встревожился. Он периодически навещал Долгополову, привозил таблетки, свежие газеты, рассказывал новости. – Не забыл, просто закрутился.

– Появилась какая-нибудь ясность по поводу убийства двух девушек?

– Ясности не появилось, появился ещё один труп молодой женщины.

– Где нашли?

– На кладбище. Тело обнаружил кладбищенский сторож, в воскресенье накануне хорошо набрался с таким же забулдыгой, поэтому на обход выдвинулся часам к десяти в понедельник. Из суеверных соображений по понедельникам мало кого хоронят, а если кому приспичило, на кладбище появляются после обеда, поэтому девушку не обнаружили посетители. Сначала горе охранник решил, что его скосила белая горячка, потом присмотрелся и стразу набрал ноль два. Как попала, не выяснили, кладбище за городом и камер видеонаблюдения нет. Сторож после вливаний ночью спал, как все остальные в могилах, ничего не слышал и не видел. При девушке ни документов, ни телефона, вообще ничего, поэтому половина дня ушла на выяснение личности. Не поверите, каким образом установили!

– Рассказывай, не тяни!

– По грудям!

– Да ладно?!

– Наш патологоанатом оказался продвинутый и резвый, долго тянуть с осмотром тела не стал. Буквально к обеду выяснилось, что девушка не так давно перенесла операцию по увеличению груди. Оказывается, пластическую хирургию сотрясла череда громких разоблачений под названием «силиконовый скандал». Бракованные импланты продавались по баснословным ценам и под именем знаменитых брендов. Из-за этого производители несли крупные убытки. Вскоре несколько компаний производителей медицинских изделий всерьёз задумались о нововведениях, позволяющих при необходимости, отслеживать продукцию после продажи. Таким идентификатором изделия стал микрочип полностью совместимый с человеческим организмом. После установки импланта, содержащего чип, информация с него может быть считана в любой момент путём сканирования.

– Теперь поняла! Патологоанатом обнаружил чип, по индивидуальному номеру установил клинику, которая провела операцию, соответственно те сообщили имя обладателя данных имплантов! Ничего себе, продвинулась наука!

– Жертва Виолетта Богословская тридцать лет, прописана в Москве.

– А в Горячевск её, каким ветром занесло?

– У неё здесь проживает брат с семьёй, очень богатый и знаменитый. В понедельник в его доме собрались фотографы, осветители, корреспонденты какого-то глянцевого журнала, для того, чтобы снять репортаж на разворот, вроде того, как живёт, какая семья, какие хоромы и так далее. Съёмку пора было заканчивать, только все ждали сестру Богословского. Вместо сестры появились мы. Девушка приехала в город в воскресенье вечером на своей машине, в одном районе города её засекли камеры видео наблюдения возле торгового центра и, вместо того, чтобы сразу мчаться к брату, решила поменять планы. Да так поменяла, что оказалась мёртвой на кладбище.