Клад острова Морица - [84]

Восстановленные из праха

В те шесть недель под сводами Растреллиевской галереи Эрмитажа было особенно многолюдно. И не только потому, что здесь можно было увидеть уникальные памятники культуры и искусства разных времен и народов. Повышенный интерес к экспонатам, выставленным в Растреллиевской галерее, объяснялся, главным образом, тем, что многие древние шедевры пришли сюда из небытия, возродились, словно по волшебству, из праха; другие чудесным образом избежали неминуемой гибели; третьи, как «Юдифь» (и она, конечно, была здесь), хотя и прожили многовековую жизнь, полную лишений и опасностей, сохранили, будто время не властно над ними, свою первозданную красоту.

Но чудес на свете не бывает, и время всесильно. Как свидетельствуют фотографии, документы и сами экспонаты, представленные на выставке, не только живопись и фресковая роспись, не только деревянные и металлические изделия, но и художественные произведения из нетленного камня, стекла и самого золота с возрастом болеют и разрушаются. Лишь виртуозное искусство реставраторов, их великое терпение и самозабвенный труд, который часто становится истинным подвигом, способны остановить процессы старения, залечить раны, донести до наших дней краски, форму и смысл древних произведений.

Вот, к примеру, древнеегипетские и ассирийские скульптуры и рельефы. Благополучно просуществовав тысячелетия, они вдруг начинают разрушаться. В чем дело? Причину этого реставраторы выяснили во всех подробностях. Оказывается, в большинстве своем эти высеченные из известняка статуэтки, стелы, плиты долго лежали под землей, прежде чем их извлекли оттуда археологи. Находясь в земле, они напитались почвенными водами, в которых содержится немало солей. Переселение древних камней из земли в самые благоприятные музейные условия, как правило, влечет за собой тяжелое заболевание экспонатов. Соли, оставшиеся в статуэтке или плите, при изменении влажности воздуха начинают «путешествовать» в толще камня, скапливаются в микроскопических трещинах и порах и образуют здесь кристаллы, которые медленно, но неотвратимо растут, раздвигая щели, расширяя пустоты. В конце концов кристаллики солей раскалывают камень, превращают его в щебень.

Именно такая судьба постигла древнеегипетские произведения — статуэтку Птаха и Пирамидион (небольшую стелу в виде пирамиды): они распались на сотни мелких фрагментов. «Лечение» этих памятников древности, которое проводила реставратор Эрмитажа М. Н. Лебель, потребовало нескольких лет. Многие месяцы каменная крошка вымачивалась (чтобы удалить соли) в теплой дистиллированной, регулярно сменяемой воде, затем многократно пропитывалась специальным полимерным составом, укрепляющим структуру камня. Потом кусочек за кусочком и Пирамидион, и статуэтка Птаха были собраны воедино, склеены, оставшиеся швы и щели заполнены специальной мастикой, мало отличающейся по внешнему виду от древнего известняка… И сейчас, глядя на статуэтку Птаха — маленького печального бога города Мемфиса, высеченную чуткой рукой мастера три с лишним тысячи лет назад, трудно поверить, что еще в 1968 году это уникальное произведение искусства не существовало, а было лишь грудой каменной крошки.

Точно так же сейчас не верится, что какая-нибудь опасность угрожала древним изящным изделиям из стекла, покоящимся в высокой витрине. Настораживает лишь упоминание на табличке о том, что витрина эта герметична и что она оснащена поглотителем атмосферных паров. Зачем такие предосторожности? Ведь всем известно, что стекло — химически стойкий, долговечный материал… Но работники Эрмитажа, в фондах которого хранится несколько тысяч стеклянных предметов, созданных мастерами античного мира и древнего Египта, стран Востока и Европы, утверждают, что широко бытующие представления о стекле как инертном, нестареющем материале не совсем верны: многие его виды подвержены губительным воздействиям почвы и атмосферы. И главный враг — вода.

Исследования показали, что поверхность стеклянных предметов обладает свойством собирать пары влаги, содержащиеся в воздухе. Вода разлагает вещества, входящие в состав стекла, и превращается в раствор щелочей и карбонатов. Эти растворы гигроскопичны и довольно энергично поглощают атмосферную воду. В результате старинные бокалы, флаконы, кувшины начинают «плакать», ядовитые «слезы» еще более разъедают стекло, оно расслаивается, покрывается чешуями, кавернами, трещинами.

Особенно сильно страдают изделия из так называемого больного стекла, в составе которого много щелочей, но недостаточно окиси кальция. Чтобы спасти их, реставраторам Эрмитажа приходится регулярно устраивать для произведений из стекла «банные дни», обрабатывать растворами, которые парализуют вредные химические процессы, протекающие в трещинах и порах, бережно приклеивать отслоившиеся чешуйки и восполнять с помощью полимерных пленок и смол утраты. Главное же средство, гарантирующее долгий век драгоценного древнего стекла, — хранение его в герметичных витринах и шкафах, оборудованных осушителями.

Закономерен вопрос: уж если время так беспощадно по отношению к камню и стеклу, то что остается, если прошли века, от произведений культуры и искусства, созданных из действительно недолговечных, подвластных и горению и гниению материалов?