Клад - [32]
Роман поднял голову, молча поглядел на лицо Саши и прочел, что и того обуревают такие же мысли.
Юра и Степка, лежа на животах и болтая ногами, мирно беседовали о ловле различных рыб.
— Ничего, Саша! — отрывисто сказал Роман, — займемся курганами! Наверное, добудем что-нибудь!
Саша усмехнулся.
— Именно что-нибудь! — вполголоса ответил он. — Нам нужно много, а не что-нибудь, не такие пустяки, какие отрыли уже!..
Белье просохло; все оделись и отправились к шалашу. Остаток дня прошел в бездействии.
Дождь усилился; всем было томительно скучно. Один только Степка спал, как сурок, зарывшись в теплый мох у задней стены шалаша; храп его и однообразное посвистыванье ветра да шум леса нагоняли еще пущую тоску на всех. Наконец стало темнеть; подошел желанный гость — сумерки.
Мало-помалу уснули все. Среди ночи Александр ощутил что-то мокрое, капавшее на висок его, и проснулся. Лил дождь; шалаш протекал местами; мрак висел непроницаемый; лес гудел под напорами ветра; слышался сильный перебой дождя, прерываемый скрипом сосен да плеском волн о находившиеся неподалеку обрывистый берег.
Александр передвинулся на сухое место, положил руку под щеку, и прежние горькие думы о грозящей им неудаче с новой силой пробудились в нем. Не скоро заснул он, а когда проснулся, брезжило уже утро, такое же тусклое и дождливое, как минувший день.
Саша встал и вышел из шалаша. Заволокшееся серой мутью небо не обещало скорой перемены в погоде. Кругом все было мокро, ходить было почти нельзя, — ноги вязли и расползались на глинистом грунте.
Оставалось одно — лежать и скучать в шалаше. Промокший Александр забрался опять в него; братья его и Степка проснулись.
Лица у всех, даже у Степки и Юры, хмурились.
Подошел полдень; погода все не разгуливалась. Лежать в шалаше сделалось для всех нестерпимым. Саша первый предложил «плюнуть» на все и ехать дальше. Юра и Степка дружно подхватили его предложение.
— Все едино ведь, — мрачно добавил Степка, тряхнув головой, — утонуть ли нам аль землей быть задавленным! Живы все одно не вернемся!
— Да наконец, сколько же времени мы просидим здесь? — сказал Саша. — У нас его немного; посидим здесь с недельку, — с аукциона продадут Лунево!
Роман сдвинул брови: замечание Саши попало в самое больное место его. Он взял свои заметки и углубился в них. По приблизительному расчету вышло, что имение Софьи Степановны, ставшее теперь главной целью их странствований, находилось не больше, как в одном дне пути вниз по течению. Роман свернул бумаги и отправился к берегу посмотреть на реку. Волны ходили значительные, тем не менее, ветер дул попутный, стало быть, волны били бы в корму и страшны не были.
Взвесив все за и против отъезда, Роман вспомнил последние слова Саши, махнул рукой и, быстро подойдя к шалашу, решительно заявил:
— Едемте!
Поднялась шумная возня; все оживились. Сборы были недолгие. Саше пришла в голову мысль устроить для защиты от дождя невысокий навес над лодкой; тотчас же нарубили длинных палок, изогнули их, приделали концы к противоположным бортам, затем заплели получившийся свод ветками, и похожее на кибитку убежище было готово. Мешки уложили под лавки. Юра позвал Кучума, и братья уселись. Степка, стоявший в воде с засученными выше колен штанами, отвел нос лодки от отмели и, оттолкнув, вскочил на него; камыши зашелестели, и лодка, колыхаясь, поплыла по заводи.
— Прощай, островок! — воскликнул, махая фуражкой, Юра. — Господа, мы забыли окрестить его! Как назвать его?
— Островом обвалов! — проговорил Роман.
— Островом неудач! — мрачно сказал Саша.
— Утопленников! — вставил Степка и вдруг захохотал и замотал головой. — Как это я с лодки-то того… сверзился!
— А по-моему, надо назвать его островом тайн! — воскликнул Юра.
— Верно! поддержал Роман.
— Да здравствует Остров тайн! — закричал Юра. — Ура-а!… — и в ту же минуту ткнулся носом в плетенку, закрывавшую добрых три четверти лодки. Они входили в фарватер; волны подхватили и закачали лодку.
Роман не выпускал руля; малейшая оплошность, и первый же удар волны в борт опрокинул бы их утлое суденышко.
Беспредельная, буро-желтая поверхность Оки казалась изрытой ямами; волны, набегая одна на другую, обгоняли их. Под лодкой клокотало.
— Будет буря, — с тревогой сказал Роман, вслушиваясь в клокот этот. — Поглядите-ка кто-нибудь, каково небо?
Юра вынырнул из-под навеса, огляделся кругом и заявил, что небо серо по-прежнему и подозрительных туч нет.
Лодка быстро неслась по течению. На далекие живописные берега никто не смотрел; глаза всех были прикованы к волнам. На гребнях их стала показываться белая пена — зайчики. Под шум волн и свист ветра в ветвях навеса путешественники, предусмотрительно сварившие утром всю рыбу, кое-как закусили.
Качка увеличивалась.
Роман передал руль Юре и вышел сам взглянуть на небо. Волны превратились уже в бугры. Лодка стремительно взлетала на них и еще быстрее скользила в разверзавшиеся между ними пропасти.
Казалось, вот-вот обнажится дно и почти отвесно падавшая лодка ударится в него носом и разлетится в щепки. Все крепчавший ветер рвал шипевшую пену и далеко разносил ее и брызги воды. Лицо и непокрытые, развевающиеся волосы Романа намокли в одну минуту.
В книгу вошли избранные фантастические и мистические рассказы выдающегося библиофила и библиографа, занимательного рассказчика и одаренного прозаика, журналиста и путешественника, археолога и коллекционера С. Р. Минцлова (1870–1933). Включены рассказы из сборников «Мистические вечера (Записки общества любителей осенней непогоды)», «То, чего мы не знаем…» и «У камелька». В приложениях — очерк «Власть имен», рецензия Б. С. Оречкина и статья видного критика П. М. Пильского, написанная к 40-летнему юбилею литературной деятельности С.
Выдающийся библиофил и библиограф, занимательный рассказчик и одаренный прозаик, журналист и путешественник, археолог и коллекционер — все эти определения равно применимы к Сергею Рудольфовичу Минцлову (1870–1933) и каждое из них отражает лишь часть его многогранной, деятельной натуры.Книга Минцлова «Петербург в 1903–1910 годах» — ценнейший исторический источник, рисующий широкую панораму жизни столицы в один из наиболее драматических ее периодов, который стал всего лишь предвестием будущих потрясений…Празднование 200-летия Петербурга и губительное наводнение 1903 года, расстрелы «Кровавого воскресенья» и демонстрации Первой русской революции, грабежи и политические баталии — все это проходит перед читателем в дневниках Минцлова, все это видит он глазами пристрастного и увлекающегося, но никогда не теряющего здравомыслия и чувства юмора свидетеля.
C. Минцлов. Приключения студентов: Исторический авантюрный роман. Том I. – Б.м.: Salamandra P.V.V., 2016. – 144 c. – (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. CLXIV).В серии «Polaris» продолжается издание произведений выдающегося библиофила и библиографа, занимательного рассказчика и одаренного прозаика, журналиста и путешественника, археолога и коллекционера С. Р. Минцлова (1870–1933). В новом выпуске серии — исторический авантюрный роман «Приключения студентов».
Замечательные очерки одного из самых известных книголюбов и библиофилов России, писателя, полная картина жизни российской «глубинки», жизни российской провинции до революции. «Между тем, Россия была полна оазисов, где в тиши и в глуши таились такие сокровища, каких весьма редко можно встретить на (книжном) рынке» (от автора).Описание прекрасных библиотек, сокровищ, которыми обладали русские помещики и которые, в большинстве своем, погибли во время революции.
Большой старый дом в Рязани, принадлежавший старой помещице и отданный ею под постой гусарам, получил в народе название «Гусарский монастырь». Вернувшийся из Петербурга Владимир Пентауров строит здесь театр, а скучающие гусары ждут чего-нибудь… Во время спектакля — они, конечно же, в первых рядах.Великолепный любовно-авантюрный роман писателя С. Минцлова — один из лучших в этом жанре.Перед настоящим гусаром не устоит ни светская дама, ни лютый враг. А благородные рыцари золотого века русского дворянства не прощают подлость и измену.
Загадочная надпись, найденная на скале, заставляет трех эксцентричных ученых отправиться в далекую Сибирь на поиски следов «царя царей» и, возможно, древнейшей цивилизации Земли.Данный выпуск серии «Polaris» представляет читателю фантастическую повесть одаренного прозаика и журналиста, путешественника и коллекционера С. Р. Минцлова (1870–1933).
Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.
В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».
Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.
Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.