Кизиловый мост - [2]

"Успешно"... Еще бы! Любая работа, которую возглавит Адиль, будет выполнена блестяще! Все же говорят, что он очень дельный, способный инженер. Совсем немного работал в управлении, а сколько уже получил благодарностей! Какой он у меня умный, мой Адиль!

- Понимаешь, маленькая, - сказал Адиль после ужина, удобно устраиваясь на диване, - это именно то дело, которого я все время ждал.

- Но разве тебе не нравится твоя теперешняя работа?- удивленно спросила я.

- Почему не нравится? Работа неплохая, но тут я выполняю чужие поручения, а там сам смогу действовать так, как считаю нужным. Это же очень важно, понимаешь? Что ты нахмурилась? Постой, может быть, тебе не хочется ехать в район?

- Что ты! Очень хочется!

- Тогда не хмурься и начинай собираться понемногу. Дней через десять поедем. - Он ласково потрепал меня по плечу.

Я была убеждена, что Адиль все делает правильно, но в его словах что-то мне не нравилось, я только не могла понять, что именно. Да и некогда было размышлять. Настроение было хорошее - уж очень это весело: собираться, бегать по магазинам... Я купила плащи себе и Адилю, две пары брезентовых сапог, фонарик, маленький радиоприемник, фотопленку, две раскладушки. ..

Вскоре Адиль подкатил к подъезду на запыленном газике, который ему выдали в управлении. Мы погрузили свои вещи и отправились в район К.

Пока Адиль принимал дела, мы жили в районном центре, в гостинице. Будущая дорога должна была соединить его с горными пастбищами и большим животноводческим совхозом, расположенным за перевалом. Адиль говорил, что совхоз этот республиканского значения, а добраться к нему сейчас можно только горными тропами.

Кроме самого шоссе нужно было построить несколько мостов через небольшие горные речки. На строительстве одного из мостов предстояло работать мне. До этого места нетрудно было добраться на машине, и мы решили, что обоснуемся там, на строительстве, а Адиль будет каждый день ездить к себе в управление, благо шофер ему не нужен, он сам прекрасный водитель.

Мы ехали по горной дороге через лес. Все свои девятнадцать лет я жила в Баку и никогда не видела такой красоты.

Был конец мая. В Баку уже началась летняя жара, а здесь все цвело, и лес был наполнен благоуханием. Вдали на горных вершинах блестел снег. Из скал пробивались ручьи - чистые, студеные...

Сплошной стеной стояли по обеим сторонам дороги дикие яблони, груши, грецкий орех. Ветви их почти смыкались наверху, и мы мчались сквозь зеленый тоннель. Кое-где среди деревьев виднелись огромные обломки скал, заросшие мхом.

Иногда навстречу нам попадалась грузовая машина со стройматериалами. Адиль внимательно провожал ее взглядом - он уже чувствовал себя здесь хозяином. Он думал о предстоящей работе, он казался мне командиром, перед боем оглядывающим поле сражения.

Подумать только, мой муж - начальник строительства дороги, которая скоро побежит туда, в горы, в заоблачные выси ..

Как хороша жизнь! Как много в ней радости! Раньше я почему-то не чувствовала этого так остро. Почему? Разве несколько дней назад не было весны, не цвели деревья? И разве мой Адиль не был таким же красивым, умным, уверенным в себе? Или неделю назад я не любила его так, как сейчас? ..

Я смотрела на мужа, сидевшего за рулем, и мне хотелось сказать ему что-нибудь очень хорошее. Я только не могла придумать - что.

- Знаешь, Адиль, я забыла положить твой серебряный портсигар.

Муж весело посмотрел на меня умными, ласковыми глазами:

- Велика важность! Да на что здесь, в горах, серебряный портсигар! - И он снова задумался, устремив взгляд на дорогу.

Но мне не хотелось молчать.

- Адиль, - спросила я, - а куда делся прежний начальник строительства, тот, что был до тебя?

- Его перевели. Кажется, на более ответственную работу.

Мне стало обидно: почему это его на более ответственную, а моего Адиля сюда? Но я сейчас же одернула себя: "Глупости! Никто сразу не становится министром!"

Через некоторое время мы выехали на небольшое плоскогорье и сразу услышали шум воды и грохот камней. Один край площадки круто обрывался в глубокую темную пропасть, другой примыкал к поросшему густым лесом склону. Маленькое это плато ровно посредине прорезала речка, вытекавшая из леса. Неширокая, но бурная, она пересекала плато и с шумом низвергалась в пропасть.

Двое рабочих стояли на берегу. Работал бульдозер. Он оттаскивал к пропасти обломки скал, завалившие дорогу после взрыва, и, подвинув их к самому краю, сталкивал вниз. Вот отчего этот грохот - гремели падающие камни, и пропасть отзывалась мощным, раскатистым эхом.

Лица человека, работавшего на бульдозере, мне не было видно, но я заметила, что у него прямые широкие плечи. Я следила за ним.

Вот он, захватив огромный, поросший мхом валун, так близко подвел бульдозер к обрыву, что край ковша свесился над пропастью. От страха я на секунду зажмурилась, но в этот момент бульдозерист повернул голову, увидел нас и усмехнулся. Потом он снова захватил огромный камень и на полном ходу поволок его к обрыву. Секунда, и снова мне показалось, что бульдозер вслед за камнем сорвется в пропасть. Когда я открыла глаза, бульдозерист спокойно вел машину обратно. На лице у него была все та же чуть нагловатая, бесшабашная усмешка.