Кизиловый мост - [10]

- Так ничего не выйдет, - я окинула его взглядом с ног до головы, - вам придется нагнуться.

Он со вздохом взглянул на товарищей, улыбнулся и наклонился ко мне.

- Не жалейї его,ї Сария-ханум, - подзадорилїї меня Солтан,- вспомни вчерашний теннис.

Гариба я отхлопала на совесть.

- Ну? - спросила я, когда он смущенно потирал то одну, то другую щеку. Еще побежим?

- Нет, - засмеялся Гариб, - набегался. Лучше в теннис приходите играть.

Позади послышался шум мотора. Мы обернулись. Наш газик промчался мимо. Адиль сидел за рулем. Что такое? Куда ему понадобилось так срочно? Он даже ничего не сказал мне.

Я пошла в палатку. Муж уехал без завтрака. Ничего не понимая, я стояла посреди палатки и почему-то смотрела на куртку Адиля, брошенную на стол. Она была от того самого спортивного костюма, который я заказывала для мужа по своему вкусу. Костюм был простой п в то же время очень элегантный, и очень шел Адилю, В нем как-то незаметна была его солидность, степенность, и казался мне он совсем близким, простым пар нем.

Сейчас я смотрела на куртку Адиля и уже не замечала ни аромата цветов, ни яркой зелени, ни веселого пения птиц. Кругом словно образовалась мертвая, немая пустота.

Яї налилаї себе чаю, намазалаї маслаї наї хлеб.., вдруг отчетливо ощутила, что не смогу сейчас проглотить ни куска, что-то мешает мне. Тогда я взяла куртку Адиля и повесила ее на вешалку, которую раньше прибила к дубу рядом с палаткой. Теперь я ее не видела.

Утро было удивительное: тихое, свежее утро в горах.

Солнце словно парило над горами. Река шумела внизу как-то особенно весело и беззаботно...

Мимо прошел Гариб, - наверное, направлялся к стройплощадке. Лицо, как обычно, спокойное и серьезное, а мокрые, потемневшие волосы колечками спускались на лоб. Видимо, после утренней пробежки мылся в нашей холодной, бурной речке. Гариб кивнул мне, веселая улыбка мелькнула у него на лице, но он вдруг почему-то отвернулся.

Я вспомнила, что еще не причесывалась сегодня, вернулась в палатку и, усевшись перед маленьким складным зеркалом, стала приводить в порядок волосы. Потрогала рубец на левой щеке. Вчера я несколько раз замечала, что Гариб смотрит на него.

Когда я была девчонкой, меня мучил этот шрам - я его стеснялась, а сейчас мне показалось, что он даже придает моему лицу некоторую оригинальность. "Интересно, Гариб это заметил?" - подумала я. От этой неожиданной мысли почему-то стало легко и весело - на работу я отправилась в прекраснее настроении.

- Вот, Сария-ханум, подпиши-ка, - сказал Солтан, протягивая мне авторучку и какую-то бумагу.

В ней значилось, что члены бригады строителей, Солтан Гусейнов, Керемхан Ибрагимов, Гарибджан Велиев и Сария Джафарзаде, начали укладку ферм этого моста.

Я тщательно вывела свою фамилию под их подписями и стала осматривать фундамент. На душе у меня было ясно и радостно, как в большой праздник.

- Порядок! Можно начинать! - крикнула я ребятам. Солтан сунул бумагу в бутылку из-пед пива, тщательно запечатал ее и замуровал в фундамент.

- Двадцать один залп из семнадцати орудий- огонь! - крикнул Керемхан и протянул к нам руки. Мы - Гариб, Солтан и я - были у него сегодня помощниками, подавали камни.

Я передавала Солтану тяжелые шершавые камни и думала: почему не мне пришло в голову составить такую бумагу? Никогда бы не догадалась, а ведь как здорово! Хорошие они ребята - дали и мне подписать, а какой я еще, в сущности, работник? Для меня началась новая жизнь - новые отношения с людьми, новые обязанности. Как я буду жить теперь, когда становлюсь настоящим строителем? Товарищи у меня замечательные, мне с ними легко, весело. Правда, это больше касалось Солтана и Керемхана, с Гарибом все было не так просто - он словно стеснялся меня... И у меня к нему было какое-то странное отношение: почему-то молнией промелькнула мысль, когда я ставила свою подпись рядом с подписью Гариба, что бумага, которую мы подписывали, похожа на брачное свидетельство. Надо же - такая нелепость!

- Жалко, что Адиль уехал! - сказала я Гарибу.- Он бы тоже подписался. Правда?

- Конечно, - невозмутимо отозвался тот. - Начальник же!

Мне почудилась скрытая издевка в этих словах, и я быстро взглянула на Гариба- лицо у него было совершенно серьезное. Почему он так ответил?

Я взяла пустое ведро и пошла за раствором.

Гариб догнал меня.

- Дайте, Сария-ханум! Это не ваше дело, - вразумляюще произнес он, протягивая руку к ведру. - Раствор очень тяжелый.

- Ничего, я нe из слабеньких!

Бульдозерист не стал уговаривать - просто разжал мои пальцы, отнял ведро и, не взглянув на меня, пошел к бадье. Я хотела сказать что-нибудь очень злое, очень язвительное, но ничего не придумала. Через минуту он вернулся, неся полное ведро, а я смотрела на него и злилась.

Настроение испортилось. Вспомнила, что Адиль уехал, не простившись, даже не позавтракав... А этот противный Гариб говорит о нем таким тоном...

- Сария-ханум! - снова обратился ко мне Керемхан. - На другом месте работать будешь, вспоминай Кизиловый мост. (Мы так прозвали наш мост - вокруг росло очень много кизила.)

- Да... - вздохнул Солтан. - Это еще неизвестно, кто где будет работать...