Киви - [58]

Через некоторое время, решив, что Куру нгаитуку потеряла его след, Хатупату вышел из горы.

Но от взгляда Куру нгаитуку никто не мог укрыться. Она сразу же заметила Хатупату и бросилась к нему.

— Раздвиньтесь, скалы! Прими меня, гора! — воскликнул Хатупату и снова исчез в глубине горы.

И так повторялось много раз, пока наконец Хатупату и преследовавшая его женщина-птица не оказались среди кипящих грязевых озер на берегу Роторуа.

Хатупату хорошо знал это место и, спасаясь от Куру нгаитуку, скачками понесся вдоль одного из кипящих озер.

Женщина-птица, забыв, что она намного тяжелей Хатупату, кинулась за ним. Тонкий слой затвердевшей грязи на берегу не выдержал, и Куру нгаитуку провалилась в кипящее озеро. С тех пор ее никто больше не видел.

Избавившись от погони, Хатупату передохнул на берегу озера Роторуа, а затем пустился вплавь к острову Мокоиа.

Дома он застал только мать и отца. Они страшно ему обрадовались, но, когда он рассказал, как с ним поступили братья, они стали громко плакать и сетовать.

Узнав, что братья скоро вернутся, Хатупату спрятался в яме, где хранилась кумара. К приходу братьев он успел облачиться в самый богатый из плащей Куру нгаитуку — в плащ из ярко-красных перьев кака, воткнуть в затянутые в пучок волосы черно-белое перо из хвоста птицы уиа и вдеть в мочки ушей белые шарики из пуха альбатросов.

Сжимая в руке таиаху, острие которой в виде высунутого языка также было украшено красными перьями кака, он вышел навстречу братьям.

Братья едва узнали Хатупату. Перед ними стоял гордый и сильный воин, а по его одежде они поняли, что это вождь. Его глаза метали молнии, он не боялся их больше, он глядел на них гневно и смело.

Все, кто был в па, сбежались, чтобы посмотреть на Хатупату. Они не меньше, чем братья, были поражены его видом.

Братья топнули ногами. Хатупату принял их вызов. Все четверо подняли свои таиахи высоко над головой. Они высунули языки, их лица исказились гримасой ярости. Короткими быстрыми прыжками они устремились друг к другу.

Потом они замерли, держа таиахи острием вниз на расстоянии вытянутой руки от груди.

Отец, мать и все жители па молча наблюдали за началом поединка.

Хатупату, продолжая таращить глаза, быстрым движением прижал таиаху к уху, как бы прислушиваясь к тому, что нашептывали ему вырезанные на конце палицы четыре человеческих лица.

Братья повторили его движение, но все увидели, что; Хатупату более ловок и владеет оружием гораздо лучше. Продолжая бить о землю ногами, братья настороженно следили за ним.

Хатупату перешел в наступление. Большим прыжком он преодолел расстояние, еще отделявшее его от братьев. При этом он с такой легкостью орудовал таиахой, что палица казалась перышком в его руках.

Старший брат подскочил к Хатупату, собираясь нанести ему удар в живот. Но Хатупату с легкостью отбил этот удар и, повернув таиаху острием к брату, ранил его в плечо.

Старший брат упал, но сейчас же второй брат бросился на Хатупату. Через мгновение он тоже лежал на земле, сраженный его таиахой.

Теперь перед Хатупату оставался один противник. С ним он расправился так же быстро и ловко.

Хотя братья Хатупату были смелыми воинами, они поняли, что не в силах справиться с Хатупату, и признали себя побежденными.

— Послушайте меня, воины, — сказал отец, обращаясь к своим четырем сыновьям, — вы умеете сражаться, но я хочу, чтобы вы умели и жить в мире между собой. А если вам доведется воевать, то не воюйте друг с другом и с другими мужчинами вашего племени, обратите ваши таиахи против врага.

Хатупату и его братья молча выслушали эти слова. С тех пор они никогда больше не поднимали таиахи друг на друга.

КАУРИ И КИТ

Самый большой житель океана — Кит. Самый большой житель земли — Каури. Кит плавает по волнам, а Каури стоит неподвижно, и только, когда дует ветер, он машет своими огромными ветвями.

Нет ничего удивительного, что гигант океана и гигант суши подружились. Кит часто навещал своего друга, заплывая в залив, вдававшийся глубоко в сушу.

— Плывем со мной! — сказал он однажды, обращаясь к Каури, который гордо возвышался на крутом берегу залива. — Если ты останешься здесь, придут люди и срубят тебя, чтобы выдолбить из твоего ствола каноэ.

Каури покачал большой зеленой головой.

— Мне ли бояться этих ничтожных людишек, — усмехнулся он. — Что они мне могут сделать!

— Ты их не знаешь, — сказал Кит. — Хотя они малы, едва заметны, но их надо остерегаться. Они вонзят свои острые каменные топоры в твое тело, а твои внутренности выжгут огнем. Плывем со мной пока не поздно.

— Нет, друг, спасибо, — ответил Каури. — Представь себе, если бы я предложил тебе жить на суше. Ты бы беспомощно распластался на земле, придавленный собственной тяжестью, и был бы не в силах пошевельнуться. А если я последую за тобой, то волны завладеют мной и будут кидать меня из стороны в сторону. Они сорвут мои листья, обломают ветви, и в конце концов океан поглотит меня, и я окажусь на дне, в мире безмолвия, где царствует Тангароа. Я никогда не увижу больше солнца, не почувствую нежного прикосновения дождя, не буду сражаться с ветром, крепко держась корнями за родную землю.